Воины

Хобб Робин

Пыль так и продолжала висеть в воздухе, обеспечивая им прикрытие, но вскоре она поредела, и в тот момент, когда они вынырнули из пылевой завесы и, сделавшись видимыми, побежали к стене, сидевшие за ней легионеры открыли огонь. Клайн почувствовал, как бежавший рядом с ним легионер пошатнулся. Другой, бежавший впереди, упал.

Но Клайн продолжал мчаться вперед, стреляя по верхушке стены, по тем, кто двигался там. В этот момент участок стены рухнул от попадания снаряда. Второй взрыв расширил пролом.

Клайн затормозил ровно настолько, чтобы сорвать чеку с гранаты и изо всех сил швырнуть ее в пролом.

Другие легионеры последовали его примеру и упали наземь, как и сам Клайн, ожидая, пока множество разрывов очистит им путь.

Клайн перебрался через груду битого камня и вступил во дворик. Узкие улочки между каменных домов уводили в разных направлениях. Рядом с ним в стену ударила пуля и высекла осколки песчаника. Клайн стремительно развернулся в сторону окна, выстрелил и кинулся к нему, не зная даже, попал ли он. Добравшись до улочки, он двинулся по ней. К нему присоединились другие легионеры, и теперь Клайн двигался медленно, готовый выстрелить во все, что движется.

Выстрелы раздавались словно бы отовсюду. Грохотали взрывы. Клайн рванулся вперед, чувствуя запах пороха и слыша крики. Здешние дома были не выше трех этажей. Дым плыл над ними, частично оседая в переулке, но Клайн не позволял ему отвлекать себя. Его сейчас не волновало ничего, кроме дверей и окон расположенных впереди домов.

Шедший рядом с ним легионер вскрикнул и упал. Клайн выстрелил в окно первого этажа, из которого стреляли, и на этот раз увидел выплеснувшуюся кровь. Другой легионер швырнул гранату в то же самое окно, и секунду спустя та взорвалась. Они вломились в дверь, стреляя на ходу.

Два солдата лежали на полу мертвыми. Их белые фуражки были забрызганы кровью. Они были одеты в рубашки с длинным рукавом и брюки, форму противоположной стороны. Клайн узнал обоих. Ринальдо и Ставрос. Он учился вместе с ними, совершал марш-броски, делил с ними палатку и пел за завтраком в столовой в Сиди-бель-Аббесе.

Лестница уводила наверх. Сверху послышались выстрелы. Держа оружие на изготовку, Клайн со вторым легионером проверили соседнюю комнату, а потом приблизились к ступеням. Пока они поднимались, Клайн быстро взглянул на товарища и обнаружил, что он снова оказался в паре с Дурадо. Загорелое лицо испанца сделалось землистым.

Пока они поднимались, никто из них не произнес ни слова.

Наверху продолжали греметь выстрелы: вероятно, стреляли либо по улице, с которой они пришли, либо по улице с противоположной стороны здания. Возможно, из-за грохотавших вокруг взрывов стрелок не понял, что граната взорвалась прямо в его доме. Или, возможно, стрелок был не один. Возможно, он продолжал стрелять, а другой солдат тем временем следил за лестницей, надеясь заманить Клайна с Дурадо в ловушку.

По лицу Клайна струился пот. У верха лестницы он извлек еще одну гранату и зашвырнул ее в комнату. Они с Дурадо мгновенно припали к ступеням, прячась от взрыва. А потом выпрямились, рывком преодолели оставшееся расстояние и, стреляя на ходу, ворвались в комнату.

Там никого не было. Соседняя комната также была пуста. Должно быть, стрелок в последний момент взбежал по лестнице на третий и последний этаж.

Клайн с Дурадо поочередно перезарядили винтовки. Они снова крадучись поднялись по лестнице, но на этот раз гранату бросил Дурадо. Через секунду после взрыва

они взлетели наверх, но так и не увидели никого в дыму.

В дальнем углу обнаружилась лестница, ведущая на крышу.

— Я туда не пойду, — отрезал Дурадо.

Клайн понял. Их добыча, вероятно, лежала сейчас на крыше и держала люк под прицелом, готовясь вышибить мозги всякому, кто высунется. А узнать, в какую сторону надо кинуть гранату, чтобы очистить крышу, не было никакой возможности.

— Может, он перебежал на другой дом, — предположил Клайн.

— А может, нет. Я не собираюсь лезть туда и выяснять это.

— Верно. Черт с ним, — согласился Клайн. Он взглянул в открытое окно и увидел в окне напротив снайпера. На снайпере была белая фуражка легионера. И рубашка с длинным рукавом. Снайпер прицелился в кого-то на улице, но Клайн выстрелил в него прежде, чем тот успел спустить курок.

— Там на всех крышах снайперы! — указал Дурадо.

Клайн передернул затвор и выстрелил в окно. Передернул затвор и выстрелил. Движения его сделались автоматическими. Слыша, как Дурадо стреляет из противоположного окна, Клайн вставил новую обойму и в исступлении продолжал стрелять. Форма его промокла от пота. Сраженные его пулями люди в белых фуражках и рубашках с длинным рукавом оседали на крыши либо валились вниз, на улочки.

Взрыв швырнул Клайна вперед, так, что он едва не вылетел в окно. Ему удалось как-то извернуться, и он врезался в оконную раму, но хотя бы не прошел ее насквозь. Спину пронзила боль, а рубашка намокла еще сильнее, но на этот раз Клайн знал, что это кровь.

Пытаясь прийти в себя после воздействия ударной волны, Клайн развернулся лицом к комнате и понял, что взрыв произошел в дальнем углу. Лестницу разнесло вдребезги. Тот, кто сидел на крыше, бросил гранату в люк.

— Дурадо!

Бежать и пытаться помогать испанцу не имело смысла. Дурадо стрелял из окна, расположенного рядом с лестницей. Граната взорвалась рядом с лестницей, и его разорвало в клочья. Кровь была повсюду. Кишки были разбросаны вокруг. По ним уже ползали мухи.

Клайн прицелился в люк в потолке. Внезапно сквозь окно ударил град пуль. Снайперы на той стороне улицы осознали наконец, откуда ведется стрельба. Если бы стены не были сделаны из толстого песчаника, пули прошили бы их насквозь и убили его. Но все равно неослабевающий заградительный огонь должен был со временем разнести стену. Клайну нельзя было здесь задерживаться.

Когда в люк упала очередная граната, Клайн кинулся к лестнице и покатился вниз. Он скривился от удара, чувствуя, как края ступенек врезаются в кровоточащую спину. Позади грохнул взрыв. Клайн застонал, ударившись об низ лестницы, но откатился дальше.

Он сбежал по последнему пролету, нарочито громко топая, и внизу выстрелил, надеясь, что противник подумает, что он выстрелил в кого-то, прежде чем выбежать из дома. А потом он тихонько прокрался обратно на второй этаж и спрятался в соседней комнате.

Труднее всего было стоять неподвижно и ждать, пытаясь при этом дышать беззвучно. Грудь Клайна тяжело вздымалась. Он был уверен, что пронзительный звук дыхания непременно выдаст его. Клайн отчаянно пытался успокоить дыхание, но в результате ему лишь стало труднее дышать. Ему казалось, что сердце его вот-вот разорвется.