Вокруг пальца

Ардо Маргарита

– Куда? – опешила я.

– В номер, – надула губки Диана.

– Нет, уезжает куда?

– Судя по билетам, – сообщила она с видом томно возлежащей на троне Клеопатры и чуть повернулась в кресле, – в Москву. А потом в Нью-Йорк.

У меня всё оборвалось. Я взяла билеты и проверила.

– Всё точно, – сказала Диана. – Я никогда не ошибаюсь.

Увы, там была прописана Москва и Нью-Йорк. Билет в один конец.

Он меня бросает? Миссия закончена? А как же я? А моя работа? Боже мой!

Никогда ещё Саша Лозанина не была

так близко к провалу. И к подступающим слезам.

* * *

В небольшом холле гостиницы мне навстречу прошла крупная официантка Лариса со вздыбленной огненной шевелюрой и фигурой а ля «гитара». Она улыбнулась мне хищно и самодовольно, как рыжая кошка, урвавшая на кухне кусочек мяса, поправила короткую юбку и процокала каблуками к своему рабочему месту – кофе-бару на первом этаже офисного здания. Будучи в растрёпанных чувствах, я не обратила на неё внимания. И через минуту уже стучала в красную дверь. Джек распахнул её, бодрый, сияющий, словно уже был готов выходить сам, в белой рубашке и светлых брюках. На меня обрушился концентрированный запах мужских духов – видимо, ещё облако спрея не рассосалось. Шеф весело пробасил:

– О, балерина!

– Здравствуйте. Ваши билеты, сэр, – пробормотала я.

Он прошёл внутрь комнаты, оставив дверь раскрытой. И я робко проследовала следом. Вопрос крутился на языке, а сердце щемило от того, что этого здоровенного, яркого грубияна я больше никогда не увижу…

Шикарный гостиничный номер в синих тонах больше был похож на квартиру: с маленькой кухонькой, объединённой со столовой, которая по зонам плавно переходила в гостиную. Была ещё одна дверь, в спальню. Я знаю, я тут всё проверяла перед тем, как он приехал. Но сейчас всё выглядело как-то иначе…

Джек взял со стола массивные часы и, надевая их на запястье, сказал:

– Да, согласен, тут ужасная конура!

Он, кажется, принял моё упавшее настроение за нечто другое. Хм…

– Поэтому к моему приезду подготовь варианты домов. Нужен двухэтажный, современный, квадратов двести-триста. Поблизости отсюда. Максимум минут пять-семь езды. Со двором и местом для парковки. Бассейн приветствуется.

Я вскинула на шефа поражённые глаза.

– Дом?

– Естественно! Я не привык жить у всех под носом.

– Значит, вы… вернётесь?

– Да ты, балерина, капитан-очевидность!

– Это хорошо, – только и смогла вымолвить я, тая от радости. – Это очень хорошо!

– О, – хмыкнул Джек, – а ты уже решила меня сбагрить?

– Диана, секретарь Абдурахмана, сказала… И почему только в один конец билет?

– Потому что когда все дела решу в Нью-Йорке, тогда и куплю обратный. Не люблю делать важные вещи, высунув язык. После отчёта перед советом директоров надо дать распоряжения по квартире, отправить в отпуск горничную и собрать вещи. Или ты хочешь, чтобы я обходился здесь парой летних брюк зимой? Я, что, идиот, как Наполеон?

– Значит, вы возвращаетесь надолго, – выдохнула счастливо

я. Мне хотелось его расцеловать – нет, не по-настоящему, а просто чмокнуть благодарно в свежевыбритую щеку, ведь это значило, что зарплату я ещё буду получать долго. – Раз зимой…

Джек расхохотался.

– Эй, а почему ты явилась без блокнота, балерина? Распоряжения будешь на лоб себе записывать?

– Ой, простите, я не знала… – растерялась я.

– Там, в спальне, возьми на тумбочке, – громыхнул он. – Ручка тоже имеется.

Я открыла дверь и вошла в комнату с большой двуспальной кроватью. Белые простыни были вздыблены, словно только что здесь пробушевал ураган. На полу стоял раскрытый чемодан с аккуратно сложенными вещами, а на белоснежной наволочке – два ярко-рыжих волоса. Я уставилась на них, чувствуя вскипающую злость в груди. Ах, он… И она… Кулаки сжались.

– Балерина! – рявкнул шеф. – Ты прилечь решила? Мне присоединиться?

У, какой гад!

Нахмурившись, я схватила блокнот с логотипом Оле-Ола, ручку с тумбочки и быстро покинула это логово разврата. Чуть не столкнулась с ним, глядящим лукаво и опять масляно! Бабник! Гуляка! Развратник… Вот!

– Я вас слушаю, – буркнула я с блокнотом на изготовку и отошла на безопасное расстояние.

– Так, про дом я уже сказал, – начал шеф. – Отчёты по продажам слать мне каждый день на электронную почту. Оформи мне и себе по служебной машине.

– Мне? – опешила я.

– Я, что, говорю невнятно?!

– Но я водить не умею и прав у меня нет…

Джек изумлённо вытаращился на меня.

– Как так?

– Незачем было…

– Фак! Значит, срочно учись. Мне нужна от тебя максимальная мобильность.

– Простите, – замялась я, – но пока я не получу зарплату, я не смогу записаться на курсы.

– Оформишь за счёт компании. Скажешь Батуру.

И он перешёл к куче новых заданий, словно дело было плёвое – вытребовать себе у злобного карлы Батура деньги. Я едва успевала записывать. Пора обзаводиться диктофоном. И подушкой на работе. В голове тикало от слишком разных эмоций.

Надо успокоиться, надо успокоиться, – говорила себе я, пока Джек расхаживал по комнате и раздавал приказы, в том числе дурацкие. Наконец, он остановился рядом.

– На этом всё. Вызови водителя, чтобы отвёз меня в аэропорт.

– Да, шеф.

– Будешь скучать?

Я смутилась.

Он шагнул ко мне. Показалось, или на самом деле обдало жаром? Джек смотрел сверху вниз, и во взгляде его было что-то странное. Я напряглась. Он оказался вплотную и опёрся ладонями о стену, заключив меня в ловушку. Я моргнула. В душе вскипело возмущение: он что, считает, что я стану ещё одной? Одной из многих? Сразу после секса с этой… «гитарой крашеной»?! Джек начал наклоняться, а мне очень захотелось залепить ему пощечину. Но… Я просто присела и, поднырнув под его руку, спокойно выскользнула на свободу. Сделала пару шагов к окну и обернулась.