Вокруг света с десятью су в кармане
Шрифт:
Жители Азорских островов в большинстве случаев красивы и хорошо сложены, их жены известны своей плодовитостью. Они состоят из трех народностей, так же как и население так называемых «африканских» островов – Мадейры, Канарских и островов Зеленого Мыса, хотя они ближе к Европейскому материку, чем к Африке. Эти три элемента, слившиеся уже несколько столетий, суть земледельцы, по происхождению мавры, португальские победители, появившиеся в XV веке, и – что менее известно – фламандские поселенцы, присланные матерью Карла Смелого, герцогиней Изабеллой Бургундской, которой эти острова, только что приобретенные португальским двором, подарил ее брат, король
По этой причине они даже назывались фламандскими островами, пока ими управлял Жак Портер из Брюгена; но этому скоро пришел конец, и их острова разделили участь Португалии, первой их владетельницы, но не первой исследовательницы, так как архипелаг обозначен на итальянских картах XIV столетия.
Мисс Оретт доставляло удовольствие слушать эти рассказы Лавареда, у которого была чудесная память. Так проводили они время перед остановкой «Лорана». Многочисленная толпа любопытных ожидала пароход, так как французские суда обыкновенно останавливаются не у Азорских островов, а на острове Мадейра или по направлению от Дакара в Сенегамбию, на островах Зеленого Мыса. Но в данном случае исключение было вполне законно, потому что, как мы уже сказали, нужно было принять на борт важную особу.
Прибытие дона Хозе де Куррамазас-и-Мирафлор было событием для острова. Маленький, сухощавый, смуглый, с оливковым оттенком, дон Хозе был кузеном родственницы губернатора Сан-Мигеля. Это была красивая женщина, управлявшая домом и самим губернатором. Ее кузен был уроженцем Колумбии, но вследствие нескольких рискованных путешествий он почувствовал призвание сделаться гражданином Венесуэлы и время от времени – Коста-Рики.
На своей новой родине он принял сторону одного генерала, имени которого мы не помним, но знаем, что он был конкурентом доктора, фамилию которого можно не упоминать. Сторонники генерала были побеждены, и дон Хозе принужден был отправиться в Европу. Он прежде всего приехал в Париж. Что он там делал, мы узнаем впоследствии, может быть даже скоро. Затем он вспомнил, что у него была родственница, честолюбивая кузина. Он стал ее разыскивать и узнал, что она в родстве с губернатором Азорских островов. Он отправился к ней отдохнуть в ожидании лучших дней.
Эти дни настали. Вскоре, вследствие новой революции, сторонники доктора в свою очередь отправились в Европу и Северную Америку, а их заменили друзья генерала.
Всякому свой черед – таков обычай в республиках Центральной и Южной Америки.
Дон Хозе де Куррамазас-и-Мирафлор получил на свою долю нечто вроде должности префекта. Он был назначен губернатором Камбо и телеграфировал представителю своей нации в Париже, прося оставить место на первом уходящем трансатлантическом пароходе, чтобы доехать до Камбо.
Этот представитель в Париже никогда не меняется, каков бы ни был исход ежегодной революции. Предполагают, что так лучше: он будет больше осведомлен – рассуждение основательное. Видя, как приезжают и уезжают губернаторы и другие гражданские и военные чиновники, этот американец прекрасно изучил маршруты и был вполне сведущ во всем, что касается путешествий. Так, если сейчас по получении депеши дона Хозе он заказал бы места на первом трансатлантическом пароходе, уходящем из Бордо, будущий губернатор Камбо был бы принужден сперва отправиться на Мадейру на маленьком коммерческом судне. Там он увидел бы французский почтовый пароход, идущий в Сенегамбию и Бразилию, но только бы видел, потому что лишь в Мадейре, согласно трактату, производится нагрузка грузов, тюков и пассажиров с пароходов
Дону Хозе не пришлось ехать и часу на французском пароходе; оставив какое-то прибрежное судно, он перешел на пакетбот Соединенных Штатов, где не оказывают никакого внимания чиновникам маленьких испано-американских республик. Они слишком часто меняются, чтобы можно было придавать значение их положению, тогда как, заняв каюту на пароходе, отходящем 26-го, можно было быть уверенным, что к дону Хозе будут относиться с почтением и он будет пользоваться удобствами и роскошью французских пароходов. И так как «Лоран» нарочно остановился для него, то разве этим самым не увеличивалось его обаяние в глазах жителей Азорских островов? Это обаяние должно было отразиться и на его полуродственнике губернаторе, потому что его кузина отчасти способствовала этому.
Итак, все было к лучшему, и новое лицо присоединилось к нашим новым знакомым.
Почетный караул, сопровождавший губернатора и составлявший свиту дона Хозе, проводил его до сходней, сброшенных с парохода на пристань.
Мирафлор прошел первый, отдал честь капитану, поклонился остальным пассажирам и затем сделал общий поклон толпе, кузине и своему хозяину.
После этих приветствий поднялся вопрос о Буврейле. Узнали, что консула не существовало, – это было в промежуток между отставкой и назначением консула. Но местный коммерсант, следивший за французскими интересами до выбора нового консула, сопровождал губернатора.
– Не можете ли вы нас избавить от одного сумасшедшего, случайно попавшего к нам? – спросил офицер с парохода.
Коммерсант поморщился от такого способа рекомендовать человека.
– Что же вы хотите, чтобы я сделал?
– Взять его у нас и отправить на родину при первом случае. Чтобы избавиться от этого трудного поручения, коммерсанту пришла удачная мысль.
– Во-первых, – заметил он, – у меня на это нет средств. Затем, так как рейсы отсюда во Францию непостоянны, я не знаю, когда его отвезут. Его надо кормить, но кто будет платить? Арестовать его? У меня нет тюрьмы. Так как он у вас на пароходе, то не лучше ли его довезти до места назначения? Побывав в Америке, вы, вероятно, заедете в Бордо. Словом, вы его скорее доставите, чем я.
В это время подошел дон Хозе, великодушный и щедрый.
– Нет, милостивый государь, агенты португальской власти не должны вмешиваться. – И он величественно дал знак им удалиться. – Я беру этого несчастного под свое покровительство, – прибавил он, – и он будет при мне во все время переезда.
– Позвольте спросить, – сказал командир, – в качестве кого?
– В качестве моего слуги.
– Тогда вы позаботитесь о его пище на пароходе?
– Да.
– А вы не боитесь его припадков, приступов?
– Надеюсь, их не будет, а если и будут, то я буду обращаться с ним кротко.
– Но вы его не знаете!
– Нет, знаю, я его видел в Париже. Он мне оказал услугу, и мне хочется ему отплатить.
– Хорошо, но вы будете ответственны за его поступки, что бы ни случилось.
Сходни сняли. Простились в последний раз. И «Лоран» продолжал свой путь мимо островов красивого архипелага, чтобы выйти в открытое море.
Лаваред молча присутствовал при этой сцене. Буврейль обменялся с доном Хозе многозначительным взглядом, а журналист стоял на палубе, спрашивая себя, что могло произойти между этими двумя людьми.