Вокруг тебя весь мир кружит
Шрифт:
Или что такие, как он, говорят своим невестам, жёнам, постоянным партнёршам? Стало до того противно, но меня заперли и я сидела, необдуманно пообещав дождаться его. Скандал при его девушке? Да ни за что! Пусть везёт.
Вот тут зазвонил мой мобильный и всполошённый Сонин голос завопил:
– Ты где пропала?
– Не переживай, скоро буду,- успокоила я её, ничего больше не объясняя, а приятное тепло благодарности к подруге согрело моё сердце.
Ехать к родителям в другую часть города, чтобы не объявлять своё новое место жительства Алексу, стало совсем невозможно. За меня волнуются и ждут с нетерпением.
–
Усольцев вернулся быстро и снова хмуро приказал:
– Пересаживайся,- глаза снова холодные и никаких "пожалуйста".
– Нет,- мне не нравился его тон и вся эта ситуация в целом. Беспокоила реакция собственного тела на этого мужчину и я решила держать дистанцию.
– Пересаживайся, я сказал,- повторил он раздражённо, развернувшись в мою сторону.
– Да пошёл ты.... Со своей девушкой разговаривай так, а не со мной. Я не просилась к тебе в машину и могу выйти хоть сейчас. Ещё не поздно - доберусь как- нибудь сама,- я тоже повысила голос, потянулась за пакетом и выскочила в тёмное ненастье, даже не раскрыв зонта. К чёрту, к дьяволу этого Усольцева! За что мне всё это? Я окончательно расквасилась и почти бежала вперёд к автобусной остановке, хлюпая носом, ступая куда попало и не замечая, как усилившийся дождь заливает моё лицо, непокрытую голову и пальто. Меня догнали, резко дёрнули за руку и развернули к себе.
– Ты что творишь, ненормальная?
– он смотрел на меня злыми-презлыми глазами, сжав рот в прямую линию, и с его волос, так же, как с моих, стекала тонкими струйками вода. Парень держал меня крепко, а потом подхватил на руки и легко понёс в свою машину. Усадил вперёд, пристегнул ремнём безопасности, обошёл автомобиль спереди и сел сам.
– Мне на Горького.
– Ни хрена, поедешь ко мне. На Горького ей,- он цедил сквозь зубы обычные слова, но они были полны нехороших обещаний.
Я затихла немного, отогреваясь и достав из сумки носовой платок, вытирала лицо.
– Мне надо домой,- заявила я примирительно, успокаивая себя и его. Развернулась в темноте салона и разглядывала уже подзабытый красивый профиль. Влажные волосы, высокий лоб, прямой нос и плотно сжатые губы, упрямый подбородок. Влажные с улицы руки вцепились в руль и от всего облика исходили волны возмущения.
– Нам надо поговорить, а в таком виде ты никуда не годишься. Поэтому едем ко мне,- Алекс диктовал свои условия, совершенно проигнорировав мои слова.
– А продукты ты выгружал не дома?- спросила я, снова заводясь и вкладывая в слова всё своё ехидство. Мне не нравилось чувствовать себя растерянной и совершенно не представляющей дальнейшие действия этого мужика.
– Нет,- отрезал он.
– Пожалуйста, я тебя прошу, Усольцев, отвези меня домой,- я снова сменила тактику, пытаясь овладеть собой и успокоить необъяснимый гнев Алекса.
– Нет, я сказал,- уже спокойнее.
Мы проехали пару кварталов, и он загнал машину в подземную парковку элитного дома. Без особых церемоний вытащил меня вместе с моими пожитками: сумкой, зонтом и пакетом, всё ещё мокрую и несчастную, из машины и повёл к лифту, держа за руку и отобрав многострадальный пакет с намокшими пачками чая и пирожными.
– Мне надо позвонить,- попробовала я вырвать руку.
– Позвонишь,- рука осталась в плену.
На лестничной площадке было светло и красиво,
Он открыл входную дверь, наконец, освободив мою руку от своей медвежьей хватки, и почти задвинул меня в холл своим большим телом. Включил свет, снял с меня влажное пальто, а с себя кожаную куртку. Провёл руками по моей спине и вдруг произнёс с сочувствием:
– Ты вся промокла, проходи,- и неожиданно сам наклонился, снимая с меня промокшие ботильоны, не забыв при этом пройтись ладонями от щиколотки до бёдер.
Оказавшись в гостиной, я обессиленно присела на один из двух диванов, а Алекс скрылся в глубине квартиры, откуда вскоре появился с футболкой, полотенцем и большим махровым халатом.
– Переодевайся, я сейчас. Не капризничай. Пожалуйста.
Я скинула действительно слегка влажное на плечах платье, натянула просторную белую футболку и большой тёмно-синий махровый халат.
Усольцев вернулся в сухих джинсах и с большими шерстяными носками в руках. Присел рядом и взял в ладони мои ступни, согревая их, а потом натянув носки, хмыкнул.
– Ты вся дрожишь,- и обнял крепко, прижав к себе. А потом начал целовать.
Я ошалела от такой смены его настроений и попробовала упереться в широкую грудь руками, но из этого мало что получилось, к тому же моё тело снова предало меня, а он почувствовал это.
– Почему ты исчезла?- спросил мой мучитель, остановившись на минуту и то, только для того, чтобы услышать ответ. Он заглянул в мои глаза, по- прежнему меня прижимая к груди и ожидая ответа, которого не последовало, хмыкнул и вернулся к поцелуям: лоб, скулы, щёки, подбородок, шею, губы, как голодный.
– Мне надо позвонить,- произнесла я обессиленно, слегка отстранившись от его алчного рта и опьянев от такого поворота событий.
Он с терпеливым вздохом поднялся и принёс мою сумку из холла.
– Сонь, не переживай, со мной всё хорошо. Перезвоню завтра,- проговорила я быстро, успокаивая подругу.
– Придурочная,- услышала я в трубке возмущённый голос.- Я уже не знаю, что и подумать!! Ты что не слышала звонков?
– Прости. Дождь, мобильник в сумке. Со мной всё хорошо, я переночую у знакомых. Спи,- и отключилась. К этому времени мне уже сунули стакан с чем-то алкогольным.
– Пей - это виски. И иди под душ. Согрейся,- он смотрел на меня жарко, буквально пожирал глазами.
Я выпила виски, как лекарство, и кивнула:
– Куда идти?
Он взял меня за руку и повёл сам. Дальше всё было как в тумане: струи горячей воды, просторная душевая кабина, где мы легко поместились вдвоём, его тело рядом со мной, во мне. Я радовалась его поцелуям и приветствовала его заботливые руки на своём теле, которые вымыли меня с гелем, а потом завернули в большой халат и понесли по коридору, прижимая крепко к себе. Я наслаждалась прикосновениям его щеки к своим волосам и влажной наготе его тела, потому что он и не подумал одеться, когда вытащил меня из-под душа. Собственное сознание сделало мне ручкой, у воспоминаний случилась амнезия, и я осталась один на один с собственными неудержимыми желаниями. Пусть! Меня закрутило в горячий водоворот, не осталось ничего, кроме жаждущего мужского тела рядом и моей потребности исследовать его твёрдость.