Вокруг тебя весь мир кружит
Шрифт:
– Теперь это уже не важно. Я управлюсь без тебя,- странная апатия накатилась на меня.- Счастливо, Кравцов. Не провожаю. Ты знаешь, где выход.
– Нет, чёртова кукла! Привыкла, что всё по-твоему. Отказали ей! Ручки свои к моему горлу потянула. Да за такие фортели тебе не ласковые шлепки полагаются.
– Я думала, ты мне друг!
– Я тебе больше, чем друг, дурочка. Но есть ещё моё слово и моя работа. Я дам тебе парня, и ты сходишь с ним. Хочешь, познакомлю?
– Нет,- я обиженным ребёнком отвернулась от него и подошла к окну. С Пашкой можно было так себя
Он подошёл сзади и развернул меня за плечи, а увидев стоящие в глазах слёзы, притянул к себе, погладил по спине, а потом что-то изменилось. Он напрягся, приподнял моё лицо ладонью за подбородок и поцеловал. Никогда, никогда он не позволял себе слабости. А тут я почувствовала, что он сдался. Сдался сам себе и своим чувствам. Мне стало страшно и муторно, и жалко себя и его. Я обняла его за шею и сказала снова, как тогда в машине:
– Пашка, ты самый лучший.
– Но ты меня не любишь,- грустно закончил он фразу и, прижав к себе, ткнулся мне подбородком в макушку.
– Люблю, Паш. Люблю. Ты даже не представляешь, как ты мне дорог.
– Понятно, не продолжай,- а потом перевёл разговор.- Ну так что? Мир?- он улыбался широко, только из глаз выплёскивалась боль. И я в голос заревела. Вместо него. Сам- то он не мог.
Он всё понял правильно, нежно подхватил меня под коленки и сел на диван, не утешая, а просто давая вылиться моим слезам.
– Всё? Успокоилась? Я переживу. И буду всегда рядом. Так что, парня подослать к тебе? Егором зовут.
– Нет, сказала же,- я всхлипнула.- Придумаю что-нибудь. Или пойду одна.
Мы ещё долго сидели молча. Я не слазила с его коленей, а он не разжимал объятий. Если бы! Если бы я могла любить Пашку так, как Усольцева! Но ему не нужна жалость. Он раскусит меня с полувзгляда и оскорбится.
В комнату влетела улыбающаяся Лешка и встала соляным столбом с вытаращенными глазами.
А мы сидели по-прежнему, только скользнули по ней взглядами.
– Привет,- произнёс Пашка приветливо.- Заходи. Не мешаешь. Я ухожу уже.
Он вздохнул, поцеловал меня в висок:
– Позвони, если передумаешь,- а потом Лешке:
– Пока, малыш.
Когда я вернулась в свою комнату, проводив Павла, Лешки уже не было. Приглушённые рыдания слышались из её спальни. Я поняла, что настала моя очередь утешать, открыла её дверь и села на край дивана.
– Не плачь, глупая, ничего не изменилось между нами. Ничего. Всё осталось на своих местах, и мы все ужасно одиноки.
2.
Лара.
Я пошла на свадьбу не одна. На другой же день после ухода Павла позвонил Жак и сообщил, что он, будучи в числе приглашённых на торжество, просто мечтает быть моим сопровождающим.
Утро субботы я провела в салоне. Маски, свежие маникюр и педикюр, волосы мне подровняли и уложили в высокую причёску. Я чувствовала себя Афродитой, рождённой из морской пены, и благоухала божественными запахами каждой своей клеточкой.
Лешка вертелась около меня волчком и восхищённо помогала влезть в платье. Я надела на себя серое атласное платье в пол с кружевным чёрным лифом на узеньких бретельках, шею украшало
Увидевший меня Жак, замер на месте от восхищения и с необыкновенной нежностью поцеловал в щёку. Сам он выглядел необыкновенно привлекательным в тёмно-синем костюме тройке, белой сорочке и галстуке-бабочке. И пусть Усольцев лопнет от ревности, когда увидит нас вместе. В таком боевом настрое я появилась под руку с галантным Жаком перед глазами новобрачных, и мы вручили счастливой паре умопомрачительный букет. Мои старания не прошли даром, и потрясённый взгляд Алекса мне это подтвердил.
Свадебное торжество на широкую ногу начало утомлять француза уже через два часа, а бесконечные тосты сначала повергли его в уныние, которое постепенно перешло в неудержимое веселье. Ну, вы поняли. Мне срочно нужно было что-то предпринять, или это заморское чудо окажется у меня на руках в совершенно неприличном состоянии. Глаза нашли Сёму, и я отправилась к нему.
– Сёмушка,- я мягко, но решительно, отцепила парня от Лидуши, бросавшей в мою сторону ледяные взгляды.- Там Жак уже в сидячем положении, но и это ненадолго. Позаботься о нём, пожалуйста, потому что я пас.
Семён нашёл глазами француза, кивком подтвердил полное понимание возложенной на него задачи и ,приобняв свою принцессу за хрупкие обнажённые плечи, подвёл её к стоящим поотдаль Усольцеву с подружкой, той самой, с которой я видела его в последний раз. Я поймала внимательный взгляд девицы и хищный Алекса.
А ведь не так давно он уговаривал меня вернуться! Вот кто он после этого?
Вздохнув полной грудью, я развернула плечи и кивнула с дерзкой задиристостью бывшему любовнику. Подойдя к своему столу и отметив, что Сёма (святой человек) уже посадил Жака в такси, я присела на мягкий диван, где была тут же окружена совершенно ненужным мне в эти минуты вниманием Кости Решетова - приятеля Макса. Симпатичный, дерзкий, бесшабашный, способный заболтать кого угодно в течение 15 минут и вогнать в краску своими непристойными взглядами даже самую смелую девушку, тем не менее, если хотел, мог быть вежливым, внимательным и весьма достойным кавалером. Он практически не пьянел, так же, как Сёма, и я с ним раньше очень хорошо ладила. На столы к тому времени уже выносили первую перемену горячего, и люди потянулись на свои места.
– Привет, крошка,- он бережно взял моё запястье своими длинными пальцами и поднёс его к губам.- Сплавила своего француза? И правильно. Я всегда знал, что ты умница. Потанцуем?
– Костик, ты конечно прелесть,- вернула я комплимент.- Но я не прочь подкрепиться.- Тушёная с овощами сочная баранина выглядела чрезвычайно аппетитно, а я проголодалась и не собиралась ограничивать себя в еде сегодняшним вечером. Несмотря на алчные и постоянно преследующие меня взгляды Усольцева, я была совершенно уверена, что кусок не застрянет в моём горле.