Вокруг тебя весь мир ружит
Шрифт:
...При прояснении туман -- куда яснее,
Что важен только Океан, и только с Нею,
Александр Филатов ( Досвидания)
1.
Лара
На Дни рождения Юльки я не ходила исключительно из-за Усольцева. Прийти туда одной и наблюдать, как его очередная пассия обвивает
Но в этот раз не пойти было никак нельзя. Юлька с Максом женились. После пары лет совместной жизни они решили расписаться. И я была обязана быть там.
Вызвав Пашку к себе домой, я решительно ему заявила:
– Ты идёшь со мной. Свадьба через неделю.
– Лара, у меня свои планы на ту субботу.
– Отмени,- я была настроена самым решительным, самым не терпящим возражений образом.- Ты должен быть со мной. Иначе я тебе больше не эскорт. Подумай, милый.
Павел смотрел на меня исподлобья и его наполненные недовольством холодные тёмно-серые глаза впились в моё лицо. Указательный палец правой руки показал мне сверху-вниз на кресло напротив, приказывая сесть и не мельтешить перед глазами.
– Ты уже пообещала прийти?
– Да. И мне нужен эскорт на тот вечер. И это ты.
– Хорошо,- последовал лаконичный ответ.
Я улыбнулась самой широкой и благодарной своей улыбкой и бросилась к нему на шею, потому что была уверена, что мне не откажут.
– Будет тебе эскорт. Есть один парень, тебе под стать. Парочка будет на загляденье,- он аккуратно снял мои пальцы со своей шеи. Молодец. Ведь знал, что будет, когда договорит!
– И это ты!- торжественно произнесла я.
– Нет.
Моё распрекрасное настроение сползло чулком с моей физиономии, я разочарованно уставились ему в переносицу, а пальчиками с длинными ноготками потянулись к его горлу. Смешно. Честное слово. Секунда- и я спелёнатой куклой перекинута через его колени, мои запястья с мягкой силой удерживаются внизу его левой рукой, а ладонь правой отсчитывает шлепки:
– Раз- это тебе за то, что протянула свои шаловливые ручки к моей шее. Два- это тебе за твою невыдержанность. Три- на всякий случай и для памяти.
Я обиделась? Нет! Я вызверилась! Пашка только один раз поднял на меня руку- и это было в драке, один раз, давным-давно и за дело. Произошедшее только что я сочла оскорблением чистой воды.
Он бережно поднял меня со своих коленей и даже не понял, что только что сделал. Мои глаза наполнились слезами, но я не позволила им пролиться. Взглянула непримиримо и почти с ненавистью.
– Уходи.
– Лара,- он испугался до бледности.
– Убирайся. Я попросила один единственный раз сделать для меня то, что делала десятки раз для тебя легко и просто. А ты меня отшлёпал, как котёнка?
– Лара,- он подскочил с дивана и протянул ко мне руки. А я встала в стойку,
– Ты- мужлан, и не имеешь ни малейшего понятия, как обращаться с девушками. Я тебе не пацан, которого тебе вздумалось поучить уму-разуму. Уходи.
Кадык дёрнулся, глаза стали ещё темнее, и Пашка снова заговорил:
– Ты меня не дослушала, Лара,- он уже взял себя в руки и попробовал говорить назидательным тоном.
– Теперь это уже не важно. Я управлюсь без тебя,- странная апатия накатилась на меня.- Счастливо Коц. Не провожаю. Ты знаешь, где выход.
– Нет, чёртова кукла! Привыкла, что всё по-твоему. Отказали ей! Ручки свои к моему горлу потянула. Да за такие фортели тебе не ласковые шлепки полагаются.
– Я думала, ты мне друг!
– Я тебе больше, чем друг, дурочка. Но есть ещё моё слово и моя работа. Я дам тебе парня, и ты сходишь с ним. Хочешь, познакомлю?
– Нет,- я обиженным ребёнком отвернулась от него и подошла к окну. С Пашкой можно было так себя вести. Показать свою слабость и покапризничать.
Он подошёл сзади и развернул меня за плечи, а увидев стоящие в глазах слёзы, притянул к себе, погладил по спине, а потом что-то изменилось. Он напрягся, приподнял моё лицо ладонью за подбородок и поцеловал. Никогда, никогда он не позволял себе слабости. А тут я почувствовала, что он сдался. Сдался сам себе и своим чувствам. Мне стало страшно и муторно, и жалко себя и его. Я обняла его за шею и сказала снова, как тогда в машине:
– Пашка, ты самый лучший.
– Но ты меня не любишь,- грустно закончил он фразу и, прижав к себе, ткнулся мне подбородком в макушку.
– Люблю, Паш. Люблю. Ты даже не представляешь, как ты мне дорог.
– Понятно, не продолжай,- а потом перевёл разговор.- Ну так что? Мир?- он улыбался широко, только из глаз выплёскивалась боль. И я громко заревела. Вместо него. Сам- то он не мог.
Он всё понял правильно, нежно подхватил меня под коленки и сел на диван, не утешая, а просто давая вылиться моим слезам.
– Всё? Успокоилась? Я переживу. И буду всегда рядом. Так что, парня подослать к тебе? Егором зовут.
– Нет, сказала же,- я всхлипнула.- Придумаю что-нибудь. Или пойду одна.
Мы ещё долго сидели молча. Я не слазила с его коленей, а он не разжимал объятий. Если бы! Если бы я могла любить Пашку так, как Усольцева! Но ему не нужна жалость. Он раскусит меня с полувзгляда и оскорбится. Это же Пашка!
В комнату влетела улыбающаяся Лешка и встала соляным столбом с вытаращенными глазами.
А мы сидели по-прежнему, только скользнули по ней взглядами.
– Привет,- произнёс Пашка приветливо.- Заходи. Не мешаешь. Я ухожу уже.
Он вздохнул, поцеловал меня в висок: