Волчица и пряности. Краски мира 3

Хасэкура Исуна

Я, будучи зверем, могу спать под открытым небом столько ночей подряд, сколько необходимо, но Хозяйка, будучи человеком, приспособлена к такому не столь хорошо. Думаю, в город мы придем завтра к вечеру, и в первую очередь надо будет отдохнуть – а уже потом будем разбираться, какие там дела с болезнью.

Хозяйка – вовсе не хрупкий садовый цветок; однако даже самый сильный цветок завянет, если его слишком долго держать на холодном ветру. И потом, у нее слишком мало мяса на костях.

На мой взгляд, раз уж на людях нет меха, как на зверях, им следует пытаться хотя бы стать помясистее. А сейчас Хозяйку

вполне можно принять за недокормленного мальчика.

Стоило мне так подумать –

– Энек!

При звуках моего имени у меня шерсть на хвосте встала дыбом, но вовсе не потому, что я думал о Хозяйке.

Когда двое связаны такими тесными узами, как мы с Хозяйкой, множество значений можно передать одним лишь именем в зависимости от того, как оно произнесено.

В этом зове прозвучало нечто ностальгическое, от чего кровь быстрее побежала по жилам.

Хозяйка подняла посох и указала вперед.

– !..

Я даже подумать ни о чем не успел, прежде чем ринуться в том направлении, куда она указала, с такой скоростью, что с трудом расслышал ее следующие слова. Моей целью была вершина холма.

Там паслось несколько потрепанных на вид бродячих овец.

Мои когти впивались в землю, ветер свистел в ушах.

Овцы наконец меня заметили и в панике бросились бежать. Но от меня этим медлительным созданиям не уйти.

Я мчался такими мощными прыжками, что из-под лап вырывались пучки травы. Вмиг я очутился перед самыми овцами и громко гавкнул.

Овцы были в полной растерянности и лишь топали ногами. Всё, они мои – я могу командовать ими как хочу. Чтобы они это поняли, я задрал голову к небу и завыл.

Конечно, я знал, что на вершине славы я буду лишь миг; у подножия холма я увидел Хозяйку, которая шла ко мне, смеясь. Но как я мог устоять перед возможностью издать этот гордый, смелый вой?

Мне, конечно, было немного жаль этих перепуганных овец, но им повезло, что я не волк. Хозяйка взмахнула посохом, и я тотчас оставил овец и подбежал к ней.

Она почесала меня за ушами, будто говоря: «Отличная работа», – и другой награды мне не требовалось.

– Простите, что напугала вас, – сказала Хозяйка овцам. Это были дикие овцы, обладающие собственной гордостью. Они выразили ее тем, что пронзительно заблеяли, прежде чем кинуться наутек. Близ городов бродячие овцы встречаются нередко. Кто знает, сколько они еще проживут. Впрочем, это и ко мне относится.

Так я размышлял, пока Хозяйка прищуренно смотрела на бегущих овец.

Потом она, почувствовав мой взгляд, застенчиво улыбнулась; от бега ее щеки слегка раскраснелись.

– Мне действительно немного жалко овец, но это было забавно.

Хозяйка тоже иногда бывает нехорошей.

***

В этот вечер мы разбили лагерь на некотором удалении от дороги, между двух холмов. Погода благоприятствовала путникам, однако мы до сих пор не встретили ни души – возможно, из-за слухов о море, убившем половину города. Так что и у самой дороги, думаю, остановиться было бы совершенно безопасно, но Хозяйка очень осторожна.

И тем не менее она потрясенно застыла, когда воробья, которому она бросала хлебные крошки, вдруг схватил налетевший с неба ястреб и унес. Такое случилось уже

не в первый раз, но Хозяйка не учится.

А когда она пришла в чувства, то выместила свое раздражение на мне, как всегда.

Я, конечно, рыцарь, но что я могу поделать против атак с неба?

Тем не менее я покорно опустил уши и хвост и стал терпеливо ждать, когда гнев Хозяйки поутихнет.

Вскоре солнце село, и мы принялись готовиться ко сну. Без огня можно сохранить тепло, лишь прижавшись друг к другу, и, поскольку нам не требовалось постоянно думать об овцах, мы чуть ослабили бдительность. Я, даже когда засыпаю, пытаюсь как-то воспринимать то, что меня окружает, но уйти из плена этого тепла очень трудно. Когда Хозяйка повернулась, и моя морда оказалась снаружи, на холоде, я без колебаний убрал ее обратно под одеяло. Я веду себя ненамного лучше домашней собачки, в полусне подумал я, но мое тело само приютилось под боком у Хозяйки.

Этому побуждению трудно противиться.

Когда приходится выбирать между честью рыцаря и приятным теплом объятий Хозяйки… не уверен, рычал ли я, делая этот выбор, но он был очень тяжелый.

Вот почему, когда я что-то почувствовал, в первый миг я подумал, что мне показалось.

Но как только я понял, что нет, не показалось, я тут же поднял голову и вскинул уши торчком. Правда, мою шею обхватывало не только одеяло, но и рука Хозяйки, так что высунуться посмотреть было непросто.

Она продолжала спать; когда я попытался вывернуться из ее объятий, она что-то пробурчала и сжала меня еще крепче, но в конце концов я выбрался и высунул голову из-под одеяла.

И тут я понял совершенно точно: звуки сражения!

– Мм… Энек?

С тех пор, как мы оказались свободны от пастушеских обязанностей, не я один стал жертвой прелести ничем не нарушаемого сна, но сейчас был не тот случай. Хозяйка по моей позе быстро поняла, что я почувствовал что-то необычное; ее глаза тут же распахнулись и принялись оглядывать окрестности.

– Волки?

Хозяйка жила недалеко от леса, где часто встречались волки. Однако она не была напугана – в ее голосе слышалась готовность встретить их, если они появятся.

– Нет, не волки…

Хозяйка прижалась ухом к земле. Вслушиваться в звуки и определять количество тех, кто их издает, и расстояние до них она умеет почти так же хорошо, как и я.

Поняв, что это не волки, Хозяйка встала и огляделась. Все это время мои уши впитывали звуки сражения. Я смотрел в ту сторону, откуда они доносились, пытаясь предупредить Хозяйку о том, что слышал.

Крики, время от времени – металлический лязг. Это было сражение между воинами.

– Разбойники?

Люди боятся себе подобных сильнее, чем любого волка или другого дикого зверя, – какая ирония. Хозяйка подошла ближе ко мне, продолжая вслушиваться. По моему молчанию она, похоже, поняла, что опасность не приближается.

Хозяйка быстро собрала вещи и выпрямилась.

– …

Она указала посохом вперед.

Я пошел, потом потрусил навстречу звукам боя.

Луна лишь изредка проглядывала сквозь прорехи в облаках, и видно было неважно. Я отлично сознавал, что мое тело в сумраке почти неразличимо, но именно поэтому я несколько раз обернулся, чтобы убедиться, что Хозяйка не потеряла меня из виду.