Волчица и пряности. Том 17
Шрифт:
Он улыбался, да, но Лоуренс сразу узнал выражение лица человека, погруженного в думы.
Как правило, когда беседуешь с пожилым человеком, если расспрашиваешь его о прошлом, тот, пусть с неохотой, но рассказывает даже о старых трудностях и ссорах.
– И еще… граф Зенфилд уже несколько лет как…
– Да.
Похоже, Фрид решился.
Кивнув, он взял хлеб, служивший ему тарелкой, и порвал его на четыре примерно одинаковых куска – словно разрывая всю осторожность.
– Последнее
Насколько Лоуренс помнил, примерно так все и было.
– В письме было завещание графа. Он написал, что вверяет форт мне во имя защиты этого края. Там же было велено монастырю Дюлер посылать мне все припасы, какие только понадобятся. Многие говорили, что граф жизнерадостен, как менестрель, пишущий песню, но в подобных делах он был весьма надежен.
Должно быть, граф делал подношения монастырю в дни урожая.
Вот, значит, почему Фрид жил в одиночестве в этом форте на холме посреди бескрайней степи.
– Деревня, которую я оставил, увядала. Двадцать лет назад, когда жар громадной войны иссушал землю, я хотел стать наемником. Но тогда я получил феод от графа. Поистине он был замечательным господином.
– Вспоминаю поговорку… Лишь во время войны сапожник может воплотить свою мечту и стать пастухом, верно? – произнес Лоуренс и запил свои слова элем. Фрид довольно кивнул.
– Да уж. Это были те времена, когда принцы рвались захватывать земли силой оружия, даже если эти земли бесплодны.
Как любой старик, Фрид говорил о прошлом с толикой тоски и толикой гордости.
Но Лоуренс знал. На самом-то деле войной были охвачены лишь небольшие территории, хотя если верить героическим легендам, о которых говорили в городских тавернах, то огнем безумия был охвачен весь мир.
Конечно, Лоуренс не стал распространяться на эту тему, не желая лить холодную воду на жар Фрида, и лишь небрежным жестом поднес кружку с элем к губам. Однако Фрид взглянул на него весело и сказал:
– Ха-ха. А ты довольно сдержан для такого юнца – даже не обзываешь меня невежественным стариком.
Удивленный этими словами, Лоуренс натянуто улыбнулся.
Даже в таком пустынном месте Фрид знал, что делается в мире.
– Часто случается, что далекие ссоры по ошибке принимают за настоящие, большие свары. Пожар войны разносят людские рты. И те, кто живут в городах, и те, кто возделывают землю в деревнях, нечасто покидают родные места. Да и путешественники вроде тебя не высмеивают истории, которые рассказывают селяне. Так вот люди и приходят в уверенность, что воюет весь мир.
Быть может, на самом деле
Многие настоящие конфликты возникали всего лишь из-за слухов. Нередко обе армии совались куда-то во имя справедливости, только с разными представлениями о том, что есть справедливость.
Истории, которые все это порождало, выглядели неудачными шутками.
– И поэтому я был очень удивлен, когда услышал в таверне… что граф Зенфилд, известный не только на своих землях, но и за их пределами, возводит здесь форт.
Произнеся эти слова, Фрид вдруг швырнул кусок хлеба в окно и выкрикнул:
– Шутиккенгальт!
Тотчас Лоуренс услышал звук, похожий на стук копыт. Следом раздалось хрюканье, давшее Лоуренсу понять, что за существо носило выспреннее имя Шутиккенгальт.
Похоже, это был боров.
– Однако возведение этого форта дало работу многим людям. Граф Зенфилд был очень великодушным человеком. Итак, форт был построен, но…
– Но враги так и не пришли?
Фрид медленно кивнул, точно слова Лоуренса пробудили его от сна, от которого он пробуждаться не хотел.
– Не припомню такого за последние лет десять, а то и больше. Я помог многим заблудшим душам, а однажды с гор спустились какие-то разбойники в поисках этого места – ну, во всяком случае, до меня дошли такие слухи. Ни одного сражения так и не было.
Нет никакого смысла вторгаться в бесплодный край, где повсюду лишь сухая степь. И защищать его нет смысла. В случае осады защитники этого форта не смогли бы содержать себя и были бы вынуждены сдаться через очень короткое время.
Бесполезное место для атаки, совершенно неподходящее – для защиты.
Вот почему этот заброшенный форт за более чем десять лет ни разу не пал.
– Даже после того, как граф умер, я ни разу не слышал, чтобы сюда кто-то вторгался. Думаю, никому эта земля не нужна, она слишком бесплодная. Напоминает учение Церкви, правда? «Блаженны нищие» и тому подобное.
В смехе Фрида чувствовался оттенок гнева – должно быть, не без помощи эля.
Он прожил в этом форте больше десяти лет.
Быть может, он сожалел, что за все это время здесь не было ни одного сражения.
– Но, похоже, привилегии, оставшиеся после графа, кончатся будущим летом. Письмо об этом пришло совсем недавно.
– О?
Фрид встал одновременно с удивленной реакцией Лоуренса.
– И именно поэтому, как я уже сказал, я рад, что не застрелил тебя. Ты ведь бродячий торговец, верно?
Фрид бросил в окно еще один кусок хлеба, и на сей раз оттуда донеслось кудахтанье. Возможно, это была Поль, недавно снесшая яйцо в водовод.
Для тихого форта здесь стало довольно шумно.