Волчий дурман. Черная луна
Шрифт:
Слышала.
Но верила едва ли.
Я в принципе с трудом понимала, что происходит. Со мной. С миром. Одного только хотела — чтобы скорее это всё закончилось и уже не важно где: здесь, в каком-то доме или в другом самом страшном месте на земле. Пусть только всё это уже наконец закончится!
Машина подъехала очень быстро и остановилась как-то нервно, взвизгнув колесами по бетону.
Мужчины даже не поздоровались, но действовали быстро и слаженно, словно привыкли делать это. И доверяли друг другу безоговорочно
Адам осторожно поднял меня на руки и вынес в ночь, которую я ощутила покалывающей прохладой. Но даже она не принесла облегчения.
Второй волк без вопросов и разговоров приоткрыл дверцу на заднем сиденье, куда Адам осторожно положил меня, а сам сел так, чтобы моя голова лежала на его коленях.
Волк тут же занял место за рулем, и машина плавно двинулась вперед.
Он только одно спросил у Адама:
— Домой?
— В лесной дом.
Вот и весь разговор, но казалось, что они привыкли к такому. Их не тревожила тишина. Они привыкли доверять друг другу настолько, что можно было не говорить. В какой-то момент я даже подумала, что Адам тоже давал ему свою кровь, потому что их связь была какой-то особенной. Глубинной. Ее понять было невозможно, только почувствовать.
И я чувствовала.
А еще то, что запах второго волка казался мне отчего-то знакомым.
Сложно было понять сразу, что не так, потому что голова совсем отказывалась думать, но скоро я поняла: те вещи Адама, в которых он был в момент встречи, — они пахли именно этим волком.
Выходит, это и был тот самый друг, который бегал обнаженным до дома?
И та машина тоже была его?
А обувь, видимо, не подошла, раз Адам остался босиком.
В этот раз машина явно принадлежала Адаму, потому что здесь аромат его тела витал основательно и шел даже от кожаной обивки сиденья.
Кажется, машина была большая.
Явно какой-то джип.
Но я даже глаз не могла открыть, чтобы увидеть наверняка.
И сколько мы ехали — тоже не знала.
Иногда проваливалась в темноту, но, к сожалению, очень ненадолго.
Хотелось бы оставаться в ней как можно дольше.
Одно только я знала наверняка: мы покинули город людей, но не выезжали на трассу, ехали только по лесу, хотя машина двигалась всё равно плавно и, можно сказать, ровно.
Адам молчал и гладил меня по волосам, словно ребенка: размеренно, аккуратно и не переставая.
Он боялся прикасаться ко мне.
Даже дышать боялся, чтобы только не сделать мне больно.
Аромат хвои и влаги окутывал и убаюкивал, а еще наступил рассвет, и солнце стало медленно подниматься над землей, когда машина наконец остановилась и мужчины зашевелились.
Они молчали всю ночь.
Напряженно, но лишь потому, что оба переживали за мое состояние.
— Я взял с собой аптечку, — проговорил второй волк, имени которого я не знала, на что Адам быстро отозвался:
—
И снова они зашевелились слаженно и быстро.
Адам поднял меня на руки и аккуратно понес вперед, но его прикосновений я уже не чувствовала.
Мне казалось, что тело превратилось в изодранный шар, наполненный обжигающей болью и ядом. Словно смешались кровь, плоть и кости, раздробленные и изломанные, поэтому я болталась, как кукла со сломанными шарнирами. Я даже дышать могла с трудом.
— Конец оборота уже близко, — слышала я голос второго волка, который следовал за нами и, судя по запахам, нес с собой аптечку. — К ночи завершится.
Так долго!
Мое сердце тут же заколотилось от ужаса.
Неужели придется терпеть это всё еще целый день?
Я бы, наверное, зарыдала, если бы только в раздробленном теле осталось хоть немного сил.
Адам тут же почувствовал мое настроение и, кажется, обнял сильнее, зашептав:
— Ничего не бойся, маленькая. Мы справимся. Всё скоро будет хорошо. Еще чуть-чуть осталось.
А мне хотелось произнести те слова, которые кричала девушка в моей закрытой гимназии: «Дайте мне умереть!»
Да, это единственное, чего я хотела сейчас.
Адам поднимался куда-то наверх. А я была настолько слаба, что так и не смогла открыть глаза, чтобы увидеть дом, в котором оказалась сейчас.
Одно я понимала точно: мне нравилось, как здесь пахло. Смолой, деревом, нагретым солнечными лучами, свежим бельем и какими-то цветами, чей тонкий аромат щекотал мой жутко восприимчивый нос, но был до невозможности приятен.
Видимо, Адам жил здесь не очень часто, потому что его аромат не был стойким и осязаемым, как в машине.
Странно, что мы не прятались в подвале этого дома, как происходило обычно во времена перехода, чтобы крики и вой не могли бы услышать люди.
Кажется, Адам никого не боялся.
Или людей не было настолько близко, чтобы они могли услышать меня.
Впрочем, и вопить во всё горло я уже тоже не могла.
Сил оставалось ровно столько, чтобы дышать. И не более того.
Адам уложил меня на кровать и распахнул окно, потому что звуки леса стали слышнее, а комнату тут же заполнили прохлада и свежесть раннего утра.
— Я прихватил с собой пачку шприцев, — снова раздался приглушенный голос второго волка. — Поить кровью уже не получится, вводи свою кровь внутривенно.
— Спасибо, брат.
— Мне остаться?
— Нет, присматривай за обстановкой. Я позвоню, если что-то понадобится.
— Хорошо. Телефон оставлю в кабинете.
— Спасибо.
— Машину оставить?
— Нет, забирай. По ней нас тоже могут найти.
Мужчины притихли и, наверное, уставились на меня, потому что начался новый приступ и меня скрутило в очередной раз.