Волчий лог
Шрифт:
Так и не решив, дура я или умница, сложила почти готовый свитер и отправилась спать.
Следующие три дня прошли спокойно. Я сделала все, что запланировала: смоталась в город, сдала мясо и довязала свитер, а вырученные деньги сложила в шкатулку, в которой уже скопилась довольно неплохая сумма. А вот четвертый день…
Я возвращалась с работы, когда наперерез моей «Калине» вылетел большой внедорожник. Он выглядел таким огромным и устрашающим, что мне показалось, еще секунда — и от моей малышки не останется и следа. Ладони вспотели, руки вцепились
— Твою дивизию! Ты что творишь? — останавливаясь и выскакивая из машины, крикнула водителю бэхи. — Совсем сдурел?
— Наша интеллигентная дамочка умеет ругаться?
Из внедорожника неторопливо вылез Стас. Сегодня он был налегке — в тонком кашемировом свитере, в серых джинсах с весьма недешевой потертостью и в каких-то выпендрежных туфлях, которые смотрелись на снегу нашей глубинки совсем уж дико.
— Занятно, — усмехнулся Брягинцев.
Проклятье! Сердце дернулось. Я что, боюсь? Или все еще злюсь? Руки до сих пор мелко подрагивали, а в плечах появилась тупая боль. Видимо, слишком сильно руль вывернула, когда пыталась уйти от столкновения.
— Ругаться я еще даже не начинала, — бросила в ответ, стараясь встать против ветра. Хоть и пила настойку полынника все последние дни, но береженого бог бережет. Кто знает, что этому генеральному директору неизвестного ООО надо?
А внутри все клокочет от гнева. Так бы и врезала по ухмыляющейся роже! Стоит, лыбится, глазами своими бандитскими по телу шарит, даже сквозь джемпер взгляд похотливый чувствую…
— Я бы с удовольствием послушал, только вот времени мало и тратить его впустую не хочется, — негромко произнес охотник, и в ту же секунду его лицо неуловимо изменилось: исчезла ухмылка, взгляд посерьезнел, налился тяжелой темнотой, крылья крупного носа дрогнули, а между бровями появилась небольшая продольная морщинка.
Я почти машинально отслеживала эти изменения, а внутри все сильнее нарастала тревога, и волчица сердито порыкивала, раздраженная тем, что полынник блокирует оборот.
Тем временем Брягинцев оторвался от своей бэхи, подошел ко мне и, приподняв мой подбородок, посмотрел в глаза.
— Пригласишь к себе?
Вопрос скользнул по губам горячим дыханием. Тело мгновенно отреагировало, что не укрылось от Стаса. Его взгляд опустился ниже, к торчащим сквозь вязаную ткань соскам, и Брягинцев понимающе усмехнулся. А потом поднял руку и провел большим пальцем по моим губам, чуть оттянув нижнюю. Я едва удержалась от желания сомкнуть зубы на его запястье.
— Инга?
Тихо, очень тихо. Но так отчетливо. Странно слышать из уст охотника свое имя. Выходит, запомнил. А я думала, что все это останется для него приключением на один раз.
— Нет, — посмотрела прямо в наглючие ледяные глаза и почувствовала, как искрит протянувшаяся между нами невидимая нить. Она звенела от напряжения, словно оголенный провод, и мне казалось, я даже треск слышу, как рядом с высоковольтной линией.
— Ожидаемый ответ, — тонкие
— Нет.
Я не отрывала взгляда, пытаясь вложить в него все безразличие, на которое была способна. Жаль только, что безразличием между нами и не пахло.
— Брось ломаться, поехали, — хмыкнул Стас.
— Мне домой пора, семья ждет.
Меня хватало только на такие вот короткие фразы. Дыхание никак не хотело выравниваться, и мне приходилось прилагать усилия, чтобы это не было слишком уж заметно.
— Подождет.
На щеках охотника заходили желваки. Лицо стало выглядеть жестче, старше, опаснее.
— Слушай, что тебе от меня нужно?
Я решила поговорить по-хорошему.
— То же, что и тебе от меня, — отрывисто бросил Стас. — Качественный трах.
— Уверен, что не ошибся адресом?
Вместо ответа Стас дернул меня за руку и прижал к себе. А потом его губы впились в мои, побеждая, наказывая, подчиняя, и я не выдержала. В душе поднялась давно забытая ярость, я выгнулась в удерживающих меня руках и….
— Ты что творишь? — рявкнул Брягинцев, отирая прокушенную губу.
— Не смей меня трогать, ублюдок! — с ненавистью глядя в прищуренные серые глаза, прошипела в ответ. Сейчас я ощущала себя не волчицей, а разъяренной пантерой. Мне хотелось расцарапать ненавистную рожу — до крови, до крика. Так, чтобы с нее исчезло это противное выражение надменного превосходства.
— Иначе что?
— Убью, — выплюнула я.
Стас ухмыльнулся, неторопливо достал из кармана платок, промокнул им кровь и заявил:
— Такой ты мне нравишься еще больше.
Он протянул руку и коснулся моей щеки, убирая растрепавшиеся волосы. Этот жест вышел настолько осторожным и нежным, что я невольно зависла, пораженная резким переходом.
— Разъяренная кошка, — усмехнулся охотник, продолжая поглаживать большим пальцем мое лицо. — Одичавшая от одиночества и ненужности.
Слова резанули по больному.
— Убери руки! — рявкнула я, разворачиваясь и бросаясь к своей машине.
И в этот момент, в голове молнией вспыхнула мысль. Что, если охотник поедет за мной в поселок? Я не могу привести его в Волчий Лог. Только не туда! Там же мой сын, и Егор, и рыжуха бестолковая…
Остановившись, пересилила себя и обернулась. Стас стоял у своей машины, даже не думая меня догонять. На лице его застыло выражение глубокой задумчивости. Оно настолько не вязалось с привычным уже обликом охотника, что я запнулась.
— Что же ты? Езжай, — серьезно посмотрел на меня Брягинцев.
— Не вздумай меня преследовать, — предупреждающе взглянула в холодные глаза.
— Мне это не нужно, — хмыкнул охотник. — Иди уже, кошка.
Он оперся о капот и наблюдал, как я сажусь в машину, как выезжаю на дорогу, как еду в сторону поселка. А я смотрела на него в зеркало заднего вида и сама не знала, чего хочу больше: убить этого урода, или впиться поцелуем в изогнутые в ироничной улыбке губы.
Как доехала до своего дома, я не помню. В душе все кипело. Руки подрагивали. Волчица металась внутри, не желая слушать голос разума. Глупой дурочке понравился сильный самец, и она требовала вернуться и…