Волчок
Шрифт:
— Гарька рожать собралась. Можешь отвести ее в Чистый?
Гробы и корешки посыпались на снег, но потом бычок собрался и участливо промычал.
— Дурак, что ли? Не собираюсь я рожать! — зарычала Гарья.
— Не рожать, так помирать. Хватит с меня. Ты мне уже помогла, спасибо. Дальше я без тебя.
— Я никуда не пойду, — девушка сложила руки и упрямо сгорбилась в прежнюю позу.
— И не надо, олень нашелся. Снежок вас отведет, да?
Снежок с сомнением промычал, мол, затея, конечно, хорошая, но...
— Встать можешь? — серьезно спросил Север.
— Нет, —
— Тогда Снежок тебя пересадит.
— Пусть только попробует.
— Снежок. Сажай ее на оленя и уходите.
Подхваченная прямо с бревна на руки Гарья коротко вскрикнула.
— Не смей! Я никуда не пойду! Поставь меня сейчас же! — с последним словом на ней местами вспыхнул тулуп. Снежок выронил ее как горячую картошку.
— Женщина, ты обалдела? Какого черта творишь? — ругался Север, поднимая сестру.
Вместо ответа, Гарья уставилась в небо над лесом и чуть отклонилась, когда Север случайно загородил ей обзор.
— Там пересмешник.
— Какой еще тебе пересмешник? Они улетели на охоту давно.
Север поднял сестру с земли и вместо благодарности получил по шапке.
— Смотри!
Гарья развернула его как раз в тот момент, когда пересмешник вошел в крутое пике, запнулся о высокую ель, уронив что-то черное, и упал чуть дальше.
***
Влад раскинулся под елью, уже не такой заснеженной, как до столкновения. Снег с веток все еще кусками ссыпался на него. В ребро неудобно упиралась какая-то ветка. Но волчок не торопился вставать. У него потемнело в глазах еще перед столкновением с елкой, и самого падения он не почувствовал. Зато теперь тело по ощущениям напоминало колокол в момент удара по нему. И потому Влад не двигался. Если он опять что-то себе сломал, то предпочел бы узнать об этом как можно позже, когда разберется с вопросом, в сознании он или нет.
— Влад! — послышался голос Севра, потом звук падения чего-то тяжелого в снег, ругань под нос, хруст валежника, и что-то шмякнулось рядом. — Ты живой?
Упав на колени рядом с оборотнем, Север немного отряхнул его от снега и потряс за плечо. Обледенелая шерсть обожгла холодом ладонь. Охотник приложился ухом к ребрам волчка и услышал, как под обледенелой шкурой воинственно бьется сердце. Он завернул оборотня в свою накидку и снова потряс.
— Влад. Ты меня слышишь?
— Я… голый в темноте.
— Что? — непонимающе сморщился Север.
Оборотень посмотрел на охотника одним глазом и коротко ухмыльнулся.
— Я не помню вкуса еды.
— Что??
Влад приподнял голову.
— Я ее забрал..., — счастливо сообщил он, потратив остатки сознания, и уронил голову на снег.
— Забрал? Ты про марийку? Она с тобой?
Север заозирался и увидел, что Снежок, вооружившись небольшим деревцем, шел в ту сторону, где упал пересмешник.
— Снежок, стой!
Схватив Влада на руки, Север поковылял через сугробы ему наперерез.
Пересмешник стоял на полянке, отряхиваясь от снега и с удивлением разглядывая себя. Хищник поднял голову и растерянно смотрел то на бизона, то на охотника, но с места не двигался, ни прочь ни навстречу.
—
— Возьми его. С пересмешником я сам...
Снежок не сразу, но все-таки бросил палку и забрал на руки оборотня.
Пересмешник тем временем подошел ближе, вытянув шею и глядя прямо на Севра. Замерев, парень повернулся к птице. Тот проникновенно посмотрел ему в глаза и подался навстречу. У Севра в голове не укладывалось, что эта страшная тварь перед ним может оказаться Марийкой. Инстинкт велел бежать. И одновременно со страхом, в нем зарождалась надежда, что хищник ведет себя необычно спокойно не за тем, чтобы подманить к себе и убить.
— Ты куда, больной?! — Гарья повисла на рукаве брата. Она последняя присоединилась к компании не желая, даже несмотря на боль, пропускать что-то интересное.
— Цыц. Отвали, — отдернул плечо Север, и, неотрывно смотря в глаза пересмешника, протянул руку. — Марийка? Это ты?
— Марийка? — не поверила Гарья. — Это?
Север коснулся пальцами гладкого клюва, прошелся по теплым перьям на щеке и опустился к шее. Пересмешник осторожно прильнул к его руке.
— О. Бал. Деть, — шепотом поразилась Гарья, на пару со Снежком поражаясь как птица-людоед ластится и идет в объятия точно домашний кот.
— Это ты..., — Север с облегчением нежно обхватил птичью шею. Но не успел он утонуть лицом в мягких перьях, как они все разом встопорщились и посыпались бесшумным ворохом на снег. Крылья опали двумя крупными охапками. Легкий ветер подхватывал пух и кружил его в затейливом танце, сгоняя в кучу и разнося по округе. Постепенно вихрь осел, и вместо пересмешника в руках охотника оказалась Марийка. Девушка одной рукой держалась за Севра, а другую рассматривала, не веря своим глазам. Часть перьев и пуха примагнитились к ней, прикрывая ее наготу.
Снежок отвернулся и пошел за оленем.
Север посмотрел на Марийку словно первый раз ее видел. Она пробыла в плену всего три дня, но стала такая тонкая и бледная, словно могла исчезнуть. Это желание читалось в ее глазах за радостным блеском. Ее улыбка была искренней, но слабой, болезненной. Она словно не верила в то, что с ней происходит и подыгрывала обстоятельствам, требующим сейчас испытывать счастье.
Охотник отпустил ее чтобы снять дубленку готовый остаться в одной футболке, но его опередила Гарья, сунув свой тулуп. Марийке он был почти до земли. Север взял ее на руки, осторожно, боясь, что она исчезнет как мираж. Девушка обняла его уткнувшись лицом в воротник дубленки, и всхлипнула.
— Мне было так страшно. Я думала, больше никогда.....
— Прости, что не пришел за тобой, — дрогнувшим голосом выдавил Север вжимаясь в воротник ее тулупа.
— Ты не виноват. Змей не пустил бы тебя, — крепче прижалась Марийка.
Гарья стояла и ждала, пока они нарадуются друг другу. Она решила, что десяти секунд с них хватит.
— Вы там до ночи будете обжиматься? Холодно как бы.
— Т-ц. Отстань, — деловито отмахнулся Север, продолжая крепко обнимать подругу.
Марийка хихикнула и отпустила его шею, вытирая запястьем глаза.