Волчья стая
Шрифт:
Картинка перед глазами встала сомнительная — но в данном случае можно этой сомнительностью и пренебречь. А значит, нужно Эльзу поскорее к остальным членам стаи доставить, чтобы те своими методами поработали. Я тут уже достаточно пробыл, чтобы в такое поверить.
— Приоритеты меняются, — объявил я. — Сперва оттащить ее к своим, затем вскроем остальных ваших пауков.
— Но… Но… — откровенно растерялась мураш.
— Возражения не принимаются. И ты выведешь меня к выходу. Вперед, шагом марш!
— Но принцесса…
— Разберусь,
Глава 26
Видимо, со второго захода мой голос оказался достаточно командным, чтобы мураш с неохотой, но все-таки повела меня наверх, к выходу из всей этой подземной паутины. Эльзу я бережно нес на руках. Та была без сознания, лишь легонько-легонько поскуливала, ну и все. Хвост безвольно болтался передо мною и бился о правую ногу.
По крайней мере, рана, похоже, оказалась не настолько опасной, как я боялся. После того, как тщательно отмыл ее лицо от паучьей крови, никакой новой не появилось — ну, то есть, изо рта крови не было, а значит, легкие более-менее в порядке. Дышала ровно, пусть и слабо, без сомнительных звуков.
Уже на поверхности я с наглой мордой прямиком двинулся из стройки. Пусть рабочие там оглядывались, да и солдатики недоумевали — плевать, главное, я выглядел и вел себя так, будто мне можно взять и спокойно уйти. Вот и ушел. Сопровождавшая меня муравей осталась на границе — неловко переминаясь с лапки на лапку. Более чем уверен, что когда я скрылся за холмом, она ринулась докладывать.
Да плевать. Лишь бы успеть волчицу до остальной стаи донести, а там уже сам вернусь. Еще мелкую ж вытаскивать.
Время вовсю шло к ночи. Практически весь день угробил в гостях у мурашей, так что соревновался я не только с возможной погоней, но и с уверенно катящимся за горизонт солнцем. Оранжевым таким, теплым — как и все небо. Ладно хоть дорогу помнил до безопасного места.
Больше оно безопасным, видимо, не будет.
Усталость, побитость, прихрамывающая нога и раненая рука? Дело терпимое. Нечего себя жалеть, когда от меня кто-то зависит — вот и не жалел.
И добрался до лагеря, в общем-то, без происшествий. Пару раз останавливался, чтобы почесать слишком уж неприятные укусы комаров на спине. На полпути Эльза очнулась и попыталась было своим ходом двигаться, но я не дал. Только проверил, как там перевязка, держится ли и не открылось ли чего, но там было все в порядке. Подумаешь — пропитавшиеся кровью вата с бинтами. Отдирать будет неприятно.
Итак, лагерь. гончая заметила меня первой, разумеется. Она же первой и подбежала:
— Эта дура и половины дня не просидела! Взяла и бросилась по следу!
Эльза демонстративно надулась.
— Спасла меня от мимикрирующего паука, так что… На этот раз прощаю, — ответил я. — А теперь языки готовьте, ее крепко зацепило.
Сразу трое волчиц, включая альфу, аккуратно подхватили
— Задержаться у вас не могу, мне еще мелкую вытаскивать. Заключил с муравьями соглашение — я в их рядах нахожу пауков-притворщиц, они, в обмен, выпускают мелкую и пропускают нас к проходу через болото.
— Я все равно им не верю, — резко тряхнула головой альфа. Затем она уставилась вдруг на мою шею. Ну, там, где волчонок покусал. — А наша хитрая дура еще и пометить тебя успела, ну вы поглядите все!
Все и поглядели. С таким разнообразным спектром невольных вздохов — завидующих, обиженных, расстроенных.
— Это мелочь, а не она, — ответил я.
— А она еще слишком для такого маленькая! И вообще ей нельзя, это дело самой старшей, а не самой младшей!
— Она ребенок. Обрадовалась меня увидеть, вот и все.
— Конечно! Ребенок! Пфф… — альфа демонстративно надула щечки и фыркнула. — Я ей за такое хорошую взбучку сделаю! Когда… когда ты ее вытащишь.
Я без задней мысли потрепал ее по голове. И за ушком почесал. Она была не против — разве что покраснела и взгляд в сторонку отвела.
— Вот это уже правильный настрой. Вытащу, не переживай. Если все пойдет нормально — то завтра или послезавтра пойдем уже через болото, все вместе.
Неуверенно почесав нос, альфа резко развернулась, глотнула еще воды и принялась командовать «медицинской процедурой». А я за этим проследил.
Вот, значит, они с Эльзы содрали прилипшую перевязку. Самая младшая волчица отошла с окровавленным комком в сторону и стала его закапывать, активно в процессе принюхиваясь. Затем гончая щедро облила спину раненой ледяной водой, отчего Эльза дернулась и заскулила. Сильнее она заскулила, когда стали в шесть рук смывать с нее остатки крови и обеззараживающей мурашовой хреновины.
А затем…
Волчицы взяли, да и стали по очереди рану лизать. Каждая со своего направления. Вот так вот прямо прикладывались и язычком — р-раз, два, три! Эльза дергалась, хвостом била и вообще, вроде бы, подвернувшийся под нос пучок травы закусила изо всех сил.
А стая продолжала. В какой-нибудь оч-чень другой обстановке это может быть и выглядело бы, не знаю, эротично. Сейчас? Странно и неестественно. На несколько секунд такое чувство появилось, будто я не я и на самом деле на экране ужастик какой смотрю, а не стою в паре метров — вот настолько неестественно.
Аж головой помотал и глаза потер. Не особо-то помогло.
Так что я сел и продолжил тупо на это глядеть. На то, как лежавшую на животе девушку облизывали еще пятеро, помахивая пушистыми хвостами и подергивая волчьими ушами. Чего там с раной? Не видно, да я и, откровенно говоря, избегал туда смотреть, все из-за того же чувства неестественности.