Волчья стая
Шрифт:
А под конец мой живот бурчал совсем уж громко, и я, вспомнив, что все-таки весь день не ел, сказал:
— С этими солдатиками все. Веди, где можно поесть, а затем в яму с волчонком.
— Зачем тебе туда? — тут же ощетинилась мураш. — Что ты там будешь всю ночь делать?
Я окинул ее усталым взглядом. Она немедленно подобралась и вытянулась, глядя снизу вверх как насупившийся ребенок. И руки на пояс поставила, и грудь выпятила.
— Спать. Без удобств, зато вместе.
— Но зачем? Почему? У нас есть
— И я, из «куда угодно», выбираю именно яму с моей хвостато-ушастой мелочью.
Мураш сдалась и обреченно кивнула. И уныло, откровенно неторопливо отвела меня к солдатским запасам, откуда я без зазрения совести упер фруктов, и воды в свой бурдюк набрал. Тащить сложновато — так то ж не одному мне! Сомневаюсь, что волчонка хорошо тут кормят, добавка ей в любом случае не помешает.
По пути в камеру, недовольное бурчание мураша достигло своего апогея. Настолько, что она попыталась даже прибегнуть к методам паучих. Неловко пыталась телом светить, бросала довольно-таки однозначные замечания насчет того, с кем мне на самом деле нужно жить и проводить время. Ничего серьезного короче, и никаких реальных поползновений.
Кроме попыток взяться за руку, ага. Или влезать под руку. Но я на провокации не поддавался, так что, когда мы пришли, она уже порядком разозленной была. Пыхтела аж.
— Я надеюсь, — сказала она, когда мы подошли к «тюрьме», — Что твою мохнатую тварь все-таки возьмут и отправят на арену! Ох как надеюсь, что королева решит все-таки полюбоваться на схватку! А может, это ее муж захочет посмотреть!
— Не советую. Зрелища не будет, — сухо ответил я. Затем повернулся к стражам тюрьмы, двум мурашам-солдатикам с копьями наперевес. — Впустите. Я буду ночевать с пленницей, с волчонком.
— Но она же еще маленькая! — синхронно ответили эти две…
— Да не в том смысле, дуры озабоченные. Открывайте уже, мне еще поесть надо.
Повинуясь неохотному кивку сопровождающей, они освободили в проход и пустили меня внутрь. С утра тут ничего и не изменилось, разве что светлячки померкли да свет на более теплый поменяли. А так — все та же комната высотой в два метра, в которой ровными рядами были вырыты ямы-камеры, для тех, кто попадется. Сверху эти ямы были накрыты деревянными решетками, придавленными камнями, так что сбежать не выйдет. У меня с мелочью уж точно, а местные тварюшки — могли бы и попытаться.
Когда спустился, волчонок встретила меня радостным тяфканьем и подпрыгивала до тех пор, пока я не выложил свой груз на землю и не взял ее на руки. После чего принялся почесывать, под аккомпанемент довольного фырканья.
— Ты здесь! Ура! — выдавала она порой. — Мне так одиноко было…
А наверху наверняка завистливо скрипели зубами мураши. Может, и нет — но такая картина выглядела достаточно забавно, чтобы в нее хотелось
Глава 27
Утро — дело такое себе. Волчонок мне все ноги отлежала, потому как на коленях спала. А когда не спала — носилась по яме, отчего весь сон был сплошными урывками.
Разбудили нас мураши. Послышался приказ, заскрипела накрывавшая яму решетка. Только глаза продрать успел, а сверху нависала уже бодрая морда все того же муравья, которая меня вчера сопровождала. Бодрая и слишком уж довольная, с ехидной улыбочкой.
— Пора вставать! — крикнула она. — Хватит спать и лениться, сегодня свадьба нашей принцессы!
— Передай ей, что я очень за нее рад и желаю счастливого долгого брака, — прозевал я, потягиваясь всем телом. — Вы там со списком вчерашним разобрались уже?
— Еще утром, на восходе. Все подлые обманщицы убиты, наша армия очищена и лишь окрепла!
Вместо ответа я поймал пробегавшего мимо волчонка, поднял на руки и сунул ей яблоко. Мелочь вгрызлась в него, чавкая, урча и помахивая хвостиком. А сам же попил воды, смывая изо рта противную сухость.
— Вылезай! — крикнула мураш. — Только ушастую оставь, мы о ней позаботимся, хе-хе!
Так. Если вот до этого все было нормально, то неуместный, неуклюжий смешок меня как-то напряг. Достаточно напряг, чтобы я ой как не хотел оставлять мелочь на попечение мурашам.
— И куда пойдем? — ответил, чтобы потянуть время.
— Вернулись фуражиры! Нужно вычистить всю подлую гниль из их рядов! А затем принцесса велела привести тебя на церемонию, познакомить с мужем и чтобы ты с ними все праздник провел. Церемония, парад, схватки на арене… Потом она скажет, что будет дальше.
И снова — арена. Логическую цепочку тут составить нетрудно, так что с волчонка глаз спускать нельзя. Вот совсем. А раз так — придется с собой таскать. Чисто технически, никакого права на это у меня нет, только не плевать ли? Я тут важную работу делаю, сегодня последний день — так что пусть к черту идут.
«Потом она скажет, что будет дальше». Ага. Интересно, а кто там на кого больше влияет? Муженек на свою невесту, или наоборот?
— Сейчас поднимусь, — ответил я. — Но она будет со мной. Я посещу вашу церемонию, для приличия, а затем мы уйдем.
— Нельзя!
— Можно. Захлопни свой ротик и отойди в сторону.
Заинтересованно следившая за разговором мелочь фыркнула. Мураш же стала воздух ртом хватать, затем надулась, обернулась бессильно. Там за ней наверняка стражники тюрьмы стояли, только чего они ей скажут-то? Да ничего не скажут.
— Но нельзя! А как же арена…
Ага, проболталась, скотина!
— Мы с принцессой договаривались о том, что я заберу волчонка с собой в целости и сохранности. И этот пункт не обсуждается. Никакой арены.