Волчья стая
Шрифт:
Довольно… мирная и спокойная картина.
Вот где спокойно и мирно не было — так это в животе. Я ж весь день с самого утра не ел. Даже у принцессы яблока какого не стянул.
— Ну, пошли в казармы, поглядим на солдат, — сказал я. — И пожрать чего-нибудь по пути.
— Но уже поздно…
— А какая служба без внезапной побудки? Все, веди давай, мне недосуг с тобой спорить.
Вздохнув — то ли возбужденно, то ли сдаваясь, мураш отправила своих солдатиков на посты и повела меня к ближайшему спуску под землю. Там вглубь. И снова коридоры, коридоры,
Как же я устал. Еще и, похоже, настолько местными феромонами надышался, что барьер спокойствия потихонечку прошибать начинает. Вон, муравей даже на сексуальный объект начала походить. Немного, но признак тревожный.
Надо поскорее разбираться и валить, пока тут не остался. У меня свои обязанности перед своими людьми, которых, отчасти, сам сюда и затащил. И попасть в плен очень странных, завязанных на секс местных существ — ну это уже попросту нелепо, в самом-то деле. Был уже разок, мне хватило.
Дошли мы до казарм все-таки. А там — нет, там отнюдь не отбой, как я сперва подумал. Там натурально сотни солдатиков к чему-то готовились.
К параду. Иначе зачем им собственный хитин полировать, копья, хитиновую же броню до блеска? Все эти мураши были заняты делом и, соответственно, заметно вспотели. Так что нетрудно будет найти среди них паучих.
Хотя… будут ли вообще паучихи работать, или займутся имитацией бурной деятельности?
— Внушительно, — признал я. — Наверно, ваша королева будет довольна. Так, пойдем помаленьку, будем высматривать. Я просто буду указывать, но пока ничего делать не станем, чтобы не мешать.
Мураш послушно кивнула, и мы вместе окунулись в этот скоординированный хаос.
Солдатики внимания на нас не обращали, занятые своими делами. Они даже голов-то не поднимали особо, все с тряпками да кружечками с густой розоватой жижей возились, натирая, полируя, ну и все в таком духе. Приукрашивались, в общем. На всех не хватало, так что другие без всякого стеснения мылись в небольших ямках у стен.
Вот с последними обнаружение по поту уже не сработает. По крайней мере, пока те не успеют поработать. Так что придется здесь задержаться.
На удивление, никого подозрительного пока не было. Мы словно ледокол пробивались через толпу, я непрестанно вертел головой, старясь высмотреть признаки всяких там пренебрежений и лени. Разница в росте помогала, и, одновременно, мешала. Оно хорошо, возвышаться над всеми — только макушка то и дело скреблась о земляной потолок, ощущения не из приятных. И вообще, тесно здесь, некомфортно.
Ладно хоть все настолько делом были заняты, что меня не замечали. Или бросали короткий взгляд и возвращались к работе.
А я сам, в таком скоплении… Голову чего-то повело. На полсекунды буквально, только это меня напрягло. Можно списать на рану, мол, потеря крови еще не восстановилась… Но вместе с тем еще и сла-абенькая волна по телу прокатилась, едва заметная, и сразу
Так что прибавил ходу и стал выглядывать еще активнее, насколько это вообще возможно. Еще бы мельтешащие мураши не сливались в одну хитиново-кожаную массу и не выглядели на одно лицо, так вообще замечательно было бы.
Прошлись до самого конца казармы. До самого дальнего угла, где десяток муравьев сидел на полу и единообразно копья полировал. Синхронность — балерины позавидуют.
— Пока никого не заметил, — сказал я. — Не значит, что никого нет.
— А я говорила! — торжествующе ответила сопровождавшая. — Нет среди нас никого, и быть не может! То среди рабочих можно скрыться, но не здесь!
Я лишь хмыкнул что-то сомнительное, и продолжил путь. Где же могут скрываться хитрые паучихи, не желающие ничего делать? Да у стен, подальше от суматохи. Может, вообще в воде отмокают. Вот туда-то и надо присматриваться, а не пытаться объять всех разом.
Двинулся поближе к стене. Вслушиваться в разговоры было бесполезно, голоса поглощенных делом мурашей сливались в ровный гул, но… Показалось?
Не, не показалось.
Скосил взгляд, смотрю — а там сразу троица в кружок встала, голова к голове, и обсуждают что-то. Одни лишь отрывки слышно, приглушенные да искаженные, но определенные слова разобрать можно.
«Мужика, забрать, хочется, принцесса, счастливица, втихаря нападу…».
Не слишком-то похоже на обычную рабочую болтовню, с просьбами передать тряпочку, проверить полировку и радостью за принцессу. Не, солдатики не завидовали, они только лучшего желали да предвкушали, как хлынет поток молодняка и сколько придется нянькам в камере с яйцами возиться.
Пригляделся к подозрительным. Все сухие, без капли пота. Шлемы болтаются как-то расхлябанно, на растянутых ремешках, оружие не такое светлое и блестящее, как у других. А стоило невзначай поближе подойти — вот тебе и кусочек паутины у одной за заднюю лапку зацепился. Попались!
— Эти трое, — сказал я негромко, практически в самое ухо, указывая на паучих. — Замышляют похищение мужа принцессы.
— Не может быть! Они просто, как и все, хотят немного мужской силы, вот и все! — возмущенно зашептала мураш. — Чего еще делать, кроме как болтать, пока до них инструменты для чистки не дошли?
— Они-то дошли. Вон, в ногах валяются, — указал я.
Мураш недоверчиво фыркнула, но дальше спорить не стала. Выудила откуда-то камушек и потерла его руками, затем об антенны, затем снова руками. И затолкала… Куда-то. Нет, серьезно, я вообще не понял, откуда этот камушек взялся и куда делся.
И лучше, наверно, не спрашивать. Во избежание.
Поскольку этих троих мураш записала, мы двинулись дальше, по той же простой схеме. Вдоль стены, высматривая лентяек именно тут, а не среди самых скоплений. В итоге, суммарно вышло еще двенадцать — с неухоженной броней, затупившимся оружием, следами паутины. Меньше, чем рабочих, это уж точно. Сопровождающая всех их вносила в записи на своем камушке.