Волчья жена. Глава 4

Я кивнула, убралась в избу и закрыла окошко. Зачем себя травлю и его? Да только как отказаться? Разум словно отказал...

И я тянула время. Каждый день обещала что вот сегодня, сегодня непременно соберу вещи, запряги подлеченную конягу в телегу скрипучую и трону поводья, но к вечеру вновь сидела на лавке напротив своего охотника и улыбалась ему, ни о чём разговаривая. А потом и Лешего приплела. Неужто откажет мне в просьбе? Не выведет за два дня до Соснового Бора. Я же добра с ним была,

да и он меня привечал. Экая малость дорожку к окаянному мужу сплести! Поймет он меня, как не понять? Обманывала я себя, знала об этом, но сердцу своему отказать не могла. Не хотела.

Пока Вадька строго не наказал:

– Что ж, ты, Янэ, на драку меж мужиками посмотреть хочешь? Завтра уж первая седмица седьмого месяца начинается, а ты все не собралась. Ну-ка марш одежонку собирать, да травки какие в дороге пригодятся!

Я вспыхнула. Злость мгновенно пробрала.

– Умный, да?
– Кривая усмешка уродливым пятном расползлась по лицу.

– Чай не дурак, хоть и соображаю медленно, - не испугался моего гнева охотник.
– Ты давай собирайся, на стол собрать и я сам могу, - Вадимир встал, отобрал у меня крынку с молоком и на стол поставил.
– А завтра утречком к Лешему на поклон и в дорогу.

– Не хочу!
– Ногой топнула.

– И я не хочу тебя отпускать, но надо, Янэ, надо. Не запросто так же едешь, а за нас с тобой просить. Если всё так, как говоришь, как я вижу, то сможешь. А я подожду, но если не вернешься, то выручать отправлюсь, - мужчина коснулся моей щеки. Погладил пальцами запрокинутое лицо.

– А что ты видишь, Вадь?
– И снова в глаза его смотрю.

– А то, что любишь ты меня, хоть и не призналась, но мне и не надо. Я когда рядом, то такой жар от тебя чувствую, что с трудом сдерживаюсь. Так что езжай, пока я к кузнецу не пошел.

– Это зачем?
– Удивилась я.

– Да за трусами железными! Я другого способа удержаться не вижу!

– Тьфу, охальник!
– Я оттолкнула мужчину, засмеявшись.

А он ничуть не смутился, по спине моей рукой провел и к кладовой подтолкнул. Сам за крынку схватился и выдул молочко разом. И к колодцу махнул.

Я сложила смену белья в корзину, сунула немного снадобий в кошель, пару серебряных монет в потайной кармашек положила, личные вещи - гребешки да ленты присовокупила. Еду утром заверну, а пока надобно с Лешиком поговорить. Далеко он, долго звать буду. Вадьке кивнула и к лесу дернула.

Дневной жар уступил вечерней прохладе. Бабки на лавочках расселись, как курицы на насестах, семечки лузгали, да о деревенских шептались. Со всех сторон охи-ахи раздавались. Пару раз имя свое уловила, да мимо прошла. И так знаю что говорят: мол живем неженатые, дурной пример подаем. У меня на это один ответ: тем кто смотрит, своей головой думать, а не с чужой руки мед слизывать!

В лесу я дерн сняла, костерок развела, пару слов прошептала, да пучок травок сожгла, и ждать принялась, авось дойдет мое послание.

Дошло.

Лешик появился маленький, бледненький, на грибок похожий. Завертелся на пне поганкой, заругался:

–

Ты чего, девка, удумала? Ты меня за сколько верст от дома родного зовешь?! Уморить хочешь?

– Лешик, миленький, прости, не просто так я тебя позвала, а по надобности. Помоги мне, сплети дорогу короткую, иначе опоздаю я и быть мне волчьей женой до старости, а я влюбилась, понимаешь?
– На колени перед пеньком упала и уже рыдать приготовилась. Лешик, он, жалостливый, авось слезы проймут сердце лесное.

– Ой, да не стони ты, - Хозяин леса взмахнул тоненькими ручонками.
– Помогу я тебе безголовой! Мне же крови в лесу не надобно. Кровь она сердце леса портит. Только... что там про любовь сказала?

– Ой, спасибо тебе, Лешик, выручил. Завтра с утра тогда в путь тронусь. будет время у Агнешки погостить, а потом обратно своим ходом, тебя тревожить не стану, - вопрос про любовь я пропустила. меньше знаешь - крепче спишь. Да и сболтнула я лишнего. Хозяин он не только со мной дружит. Вацлава тоже привечает и как знать не донесет ли...

– Завтра, так завтра, - кивнул Лешик.

– Вот и ладненько, пойду я, а то еще собираться, - соврала без зазрения совести, с колен поднялась и... это что такое? Ноги будто в землю вросли.

– Куда ж ты пойдешь?
– Насмешка в голосе.
– Я тебе вопрос задал, с ты сбежать надумала? Ах ты моль лесная, тебе что было сказано? Сидеть тихо и носа не казать на улицу, а ты шашни завела! Ты об какую корягу споткнулась, Янэшка?

Я дернулась, но сила держала крепко. Ведь не отпустит, поганец, пока все не выложу. Эх, укоротят мне когда-нибудт язык и за дело!

– Вадимиром корягу звать. человек он. Охотник.

– И что же ты: раз поглядела и втрескалась по самую маковку?
– Съехидничал Леший.

– Не раз. Я долго к нему присматривалась. Хороший он, - села на землю. Что ноги зря протирать? Разговор скорее всего затянется.

– Лучше Князюшки?
– Не унимался грибок.

– Даже не сравнивай!
– Ощерилась я.
– Что я хорошего от Князя видела? Зуботычины сплошные и подзатыльники, а Вадька, он... он подарки мне носит, по хозяйству помогает и ласки не чурается!

– От врет и краснеет! Вацлав тебя и пальцем тронул!

Ага, зачем ему руки, когда словами больнее ранить можно? И помню я все про воспитание. Никогда этих слов не забуду! От них сразу сердце пеплом осыпалось. разве можно так с живыми людьми поступать?

– Ну, все выспросил или еще пытать будешь?

– Да что с тобой разговаривать? К киморы и то у нее будут!
– Плюнул Хозяин Леса.
– Приходи завтра поутру. сюда же приходи. Тут и тропинка будет. За день не доедешь, уж больно много верст мотать надо, а тат слаб я, но денька за два доберешься, коли ворон считать не будешь. И с дороги не сходи! Как увидишь ручеек посередь тропы, так на ночь останавливайся прямо на дороге. Чужой не пройдет, зверь не тронет. И...
– Леший вздохнул.
– Уж не знаю кого о милости просить, но надейся, что все обойдется. Кровь оно завсегда плохо...