Волчья звезда
Шрифт:
Симон попытался пошевелиться и с ужасом понял, что не может сделать ни шагу — казалось, мышцы одеревенели от напряжения. Тем временем первый уже скользнул за изгородь, а за ним неуверенной походкой глубоко спящего человека брела, спотыкаясь, его новая жертва.
Лишь когда они скрылись из виду, Симон вновь обрел способность двигаться. Какое-то время он просто стоял, отчаянно хватая ртом сырой воздух, потом повернулся к Гидеону.
— Видел? — спросил он.
— Вроде видел… — неуверенно ответил Гидеон. —
— Он его выманил. Просто взял и выманил. Нужно…
И тут, словно отвечая на его слова, на площади глухо ударил колокол. В ближайшем доме вспыхнул огонь, и сквозь крохотное окошко были видны мечущиеся тени.
— Черт! — Симон, наконец, опомнился — Я-то надеялся взять его по-тихому.
— Кто поднял бучу?
— Наверняка старуха. Ладно, не важно. Скорей, Гидеон, может все-таки успеем раньше…
— Я не понимаю, — тихо сказал Гидеон.
— Все еще не понимаешь?
Он уже не таясь распахнул калитку и выскочил за изгородь. За спиной хлопали двери, перекликались встревоженные голоса, кричала женщина — отчаянно, захлебываясь…
Смутно белеющая во тьме фигура, петляя меж кустарников, пробиралась к лесу. За ней следовала другая — точно привязанная к первой невидимой ниткой.
— Лучевик! — крикнул Симон. — Постарайся подстрелить его, Гидеон. Целься в ноги!
Гидеон стал молча, деловито прилаживать инфракрасный прицел.
Свет факелов позади быстро приближался, тени заметались по земле. Мимо уха Симона просвистела стрела и вонзилась в ночного гостя. Тот запнулся, упал на колени, потом поднялся на четвереньки. И тут, словно порвалась невидимая нитка, мальчик отчаянно завизжал и бросился прочь.
Раненый рассеянно ощупал грудь, одним движением выдернул торчащую стрелу и, передвигаясь по-прежнему на четвереньках, но с невероятной быстротой и ловкостью, бросился следом за ускользающей добычей.
— Истинно, упырь! — сказал кто-то за спиной Симона.
— Гидеон!
Гидеон поднял лучевик, прицелился, но вдруг слабо вскрикнул и опустил оружие.
— Это же…
Неведомое создание, наконец, настигло крохотную фигурку и швырнуло добычу на землю.
— Гидеон!
Больше никто выстрелить не рискнул — мальчик находился слишком близко к своему похитителю.
Гидеон, всхлипывая, прицелился и нажал на спуск. Сфокусированный луч был почти невидим, но тот, в кого он уперся, отшатнулся как от удара и выпустил жертву. Одежда на нем вспыхнула, волосы занялись алым пламенем и лицо, до сих пор скрытое во тьме, озарилось багровым светом.
Человек, охваченный языками пламени, катался по земле, пытаясь сорвать с себя пылающие тряпки. «Будь это комбинезон, — отрешенно подумал Симон, — все бы обошлось, но он ведь во что-то вырядился…
Мальчик отполз в сторону и свернулся калачиком на земле, трясясь и всхлипывая.
Гидеон, по-прежнему сжимая
Симон пошел следом.
«Нам самим придется нести его в лагерь, — подумал он — никто больше не решится и пальцем до него дотронуться».
Гидеон растерянно топтался над телом, потом опустился на колени.
— Я не хотел, — пробормотал он, — вернее… не мог иначе…
— Да, — сказал Симон.
Тело на земле содрогнулось отчаянной последней дрожью и затихло. Симон наклонился.
— Зачем, Винер? — тихо спросил он. — Ну зачем?
Лицо Винера разгладилось, постепенно приобрело обиженное, недоуменное выражение, в глазах с вертикальными щелями зрачков отражался отблеск факелов.
— Это… — Гидеон рядом с ним отчаянно заскрипел зубами, пытаясь сдержать дрожь. — Нет!
— Смотри на него, Гидеон, — сказал Симон, — смотри внимательно.
Но Гидеон всхлипнул и отвернулся.
— Отойди-ка, парень, — мрачно сказал подошедший староста. Он крякнул, размахнулся, и заостренный кол вонзился в грудь Винера. Симон отчетливо услышал хруст ломающихся костей, и лежащее на земле тело еще раз содрогнулось, но уже механически, непроизвольно…
Гидеон, было, вскинулся, но Симон удержал его.
— Закопайте его здесь, за оградой, — мрачно бросил староста молчаливым людям, повернулся и, сплюнув на землю, пошел прочь.
Гидеон исподлобья взглянул на Симона.
— Послушай, Симон, так нельзя… Это не по-людски…
— Это как раз по-людски, — устало сказал Симон. — Ему уже все равно. А нам еще с ними жить. Деваться-то нам некуда, сам видишь… С тобой все в порядке, малый?
Зденко молча кивнул, утирая слезы рукавом.
— Беги к мамке. Нечего тебе тут делать.
— Чего это он, дяденька? Неужто и впрямь упырь был?
— Не твоего ума дело, — сухо сказал Симон, — беги.
Мальчик развернулся и бросился к дому. Симон молча смотрел, как люди с факелами окружили лежащее на земле тело.
— Надеюсь, Коменски это видел, — сказал он, — не хотелось бы заново… Ты что?
Гидеон так схватил его за плечо, что Симон от неожиданности пошатнулся и едва удержал равновесие.
— Держи себя в руках. Бога ради, — сказал он сквозь зубы, — хватит с нас…
— Там… — пробормотал Гидеон. Симон обернулся.
— Продолжай, — сказал Коменски. — Ты полагаешь это как-то связано с… с гибелью Винера?
— Не знаю, — Симон покачал головой. — А ты и в самом деле ничего не видел?
— Видел… — сухо ответил Коменски, — светящееся пятно. Мутное. Но мне не до него было. А когда я приехал на место, оно исчезло. Почему ты настоял, чтобы его оставили там?
— Винера? Иначе нельзя было. Если бы я его забрал, они бы подумали… не знаю, как сказать… что все мы заодно, что ли…