Вольф Мессинг. Видевший сквозь время
Шрифт:
Мессинг пошатнулся и взялся за спинку стула... лицо его было мокрым от пота. Курсанты повскакивали со своих мест. Черноглазый бросился вперед:
– Товарищ Мессинг, вам плохо? Что случилось, товарищ Мессинг?..
– Ничего, товарищи курсанты... ничего... голова что-то закружилась... – Мессинг с трудом улыбнулся, приходя в себя. – Ладно, приступаю к выполнению вашего задания. Должен признаться, оно непростое...
Курсанты вновь расселись по местам, ждали. Мессинг направился к двери. Открыв ее, он обернулся с улыбкой:
– Правда,
Когда дверь закрылась, все разом повернулись к курсанту Сергею. Тот ошеломленно пробормотал:
– Он все понял...
– Какое ты ему задание придумал? – спросили сразу несколько человек.
Вольф Григорьевич спустился на первый этаж, прошел по коридору и остановился перед дверью, обтянутой черной кожей. Постучал в косяк.
Полковник Федюнин быстро убрал маленький динамик со стола, выключил его и сунул в ящик.
– Войдите.
Вошел Мессинг. Полковник встретил его улыбкой:
– Что, уже закончили?
– Нет. Выполняю установку одного из ваших курсантов. – Мессинг взял со стола коробку папирос “Казбек”, открыл, достал одну папиросу и вставил в рот. Остальные папиросы Мессинг сгреб в кулак и с силой сжал руку. Ломающиеся папиросы громко захрустели.
– Что вы делаете, Вольф Григорьевич? – нахмурился полковник.
Мессинг, не отвечая, выбросил поломанные папиросы и смятую коробку в мусорную корзину, стоявшую у стола.
– Надо бросать, товарищ полковник, – улыбнулся Мессинг и, взяв со стола спички, прикурил папиросу, торчавшую у него изо рта, и неумело затянулся. Тут же громко закашлялся и погасил папиросу в пепельнице.
– Ну вот, кажется, сделал все, как приказали...
– Это мои разбойники такое задание дали? – грозно спросил полковник Федюнин, поднимаясь из-за стола. – Ну-ка, пойдемте.
– Не надо, товарищ полковник, вы их что, ругать собрались?
– Я им сейчас шеи намылю, стервецам! Что это за панибратство?!
– Почему панибратство? Веселые ребята – это даже хорошо, – улыбнулся Мессинг.
– Нет, нет, пойдемте... – И полковник первым пошел к двери.
– Вы что это себе позволяете, товарищи курсанты? – С этими словами Федюнин появился на пороге классной комнаты.
Курсанты разом с грохотом вскочили.
– Папиросы мои ломать человека заставили... некурящего курить заставили, что это за хулиганство? Леднев, это все твои штучки? Узнаю буйную фантазию...
– Вообще-то, и правда бросили бы курить, товарищ полковник, – улыбнувшись, проговорил чернявый.
– А зачем некурящего человека курить заставил?
– Да я когда установку давал, не знал, что товарищ Мессинг некурящий.
– А где твоя наблюдательность была? Какой ты, к черту, разведчик, если курящего от некурящего отличить не можешь? Ну что ж, по разделу “Наблюдательность” пять лишних занятий.
– Слушаюсь... – чернявый курсант
– Ладно, продолжайте. И смотрите у меня, чтобы без фокусов. – И полковник Федюнин вышел.
В классной комнате было тихо. Курсанты смотрели на Мессинга.
Мессинг смотрел на них... на каждого в отдельности... и вдруг сознание его будто пронизал удар тока... и мгла окутала его... бездна шевелящейся, дымящейся мглы... и вновь из этой мглы стали выплывать лица курсантов... и Мессинг увидел их мертвыми... горящими в машине... расстрелянными... лежащими на полу комнаты в окровавленных рубахах...
– Должен сказать вам... я понимаю, вы будете очень недовольны... Будете жаловаться на меня товарищу Берии, но я... все равно не смогу вести занятия с вашими курсантами...
– Но почему? – огорченно переспросил полковник Федюнин. – Что случилось, Вольф Григорьевич? Опять мои подопечные какой-нибудь фокус выкинули? Вы уже час толкуете мне, что не можете заниматься с курсантами, но не желаете сказать почему. Я думаю, вы просто не хотите помочь нам. Прослушав ваши беседы, позанимавшись с вами, наши будущие разведчики были бы подготовлены полнее и надежнее... Может, они научились бы у вас методам телепатии... Это очень способные ребята. Мы их долго отбирали. Они рассчитаны на долгое внедрение... они предназначены для важной нелегальной работы.
Мессинг молчал, глядя в окно на заснеженную территорию разведшколы... на забор... на стройные ели и сосны. Ветви прогнулись под налипшим снегом... на сторожевой вышке маячила фигура красноармейца в светлом полушубке и с автоматом. Рядом торчал ствол станкового пулемета...
– Так вы не хотите сказать, почему отказываетесь от занятий, Вольф Григорьевич? – чуть помолчав, спросил полковник.
– Да ничего особенного я сказать вам не могу, – отвернулся от окна Мессинг. – Просто я ничем не смогу быть полезен вашим курсантам. Ведь они прошли специальный курс психологии... они изучили механику гипноза, но... даром гипнотизера ни один из них не обладает... поэтому мне учить их нечему. Дар гипнотизера вложить в их мозг я, в великому сожалению, не могу... Зачем же водить за нос вас и остальное руководство? Поэтому я и отказываюсь...
– Не хотите, значит? – побарабанил пальцами по столу Федюнин. – Жалованье не устраивает?
– Жалованье тут ни при чем. Если бы я видел, что смогу принести пользу, я и бесплатно работал бы, – ответил Мессинг и повторил: – Жалованье тут абсолютно ни при чем... Да если бы я хотел вас обмануть, я бы... ну, занимался бы с ребятами и занимался. Ставил бы оценки... показывал бы какие-то фокусы... им было бы интересно, да и мне тоже... только обманывать я не хочу...
– Что ж... я доложу о вашем отказе товарищу Берии. Ведь он вас направил к нам... вот ему и доложу.... – Федюнин пристально посмотрел на Мессинга. – Не боитесь?