Вольф Мессинг. Видевший сквозь время
Шрифт:
Мессинг сел в черный “опель-адмирал” на заднее сиденье, захлопнул дверцу, и машина тронулась с места.
...И вот он снова шел по кремлевскому коридору в сопровождении двух офицеров МГБ. В приемной Сталина его встретил Поскребышев. Вымуштрованные офицеры охраны застыли в дверях, как будто бы и не дыша...
...Сталин стоял у кресла, в которое усадил Мессинга. Погасшую трубку он держал в опущенной руке. Он спросил, как всегда, медленно:
– Вы уверены в том, что говорите, товарищ Мессинг?
– Да, товарищ Сталин... – Мессинг попытался встать из
– Сидите, Вольф Григорьевич, сидите, пожалуйста... Значит, если он поедет в Свердловск поездом, он будет жив?
– Да, товарищ Сталин, он будет жив... – Мессинг все-таки встал из кресла.
– А остальные? – выдержав паузу, внезапно спросил Сталин.
Мессинг молчал – впервые он не знал, что отвечать, вопрос ошеломил его.
– Что же остальным спортсменам делать, Вольф Григорьевич? – повторил Сталин и медленно пошел по кабинету, опустив голову.
Мессинг молчал, и лоб его заблестел от пота.
– Значит, остальные спортсмены полетят на самолете и погибнут? – издалека, стоя у стола, спросил Сталин, и зловещая улыбка тронула его усы.
– Судьба остальных спортсменов мне неизвестна... – с трудом проговорил Мессинг.
– Вам неизвестна? – голос Сталина прозвучал насмешливо, и под усами проскользнула улыбка. – Разве такое может быть?
– Я думал только о вашем сыне, товарищ Сталин. Но рейс самолета надо, конечно, отменить, – ответил Мессинг.
– Конечно, Вольф Григорьеивч... Или все-таки пусть летят самолетом? – Сталин замолчал и пронзительно посмотрел на Мессинга.
– Думаю, лучше будет, если вся команда поедет поездом... Поездом, товарищ Сталин.
– Это хорошо, Вольф Григорьевич, что вы так близко к сердцу приняли судьбу моего сына... Это, наверное, происходит потому, что вы близко принимаете к сердцу... мою судьбу?
– Ваша судьба не вызывает у меня тревоги, товарищ Сталин, – ответил Мессинг. – Как и судьба страны, которая стала мне второй родиной... благодаря вам, товарищ Сталин.
Сталин долго смотрел на Мессинга. За его спиной на стене висела громадная карта Советского Союза. Сталин повернулся и, окинув взглядом эту карту, спросил:
– Вы по-прежнему живете в гостинице “Москва”, Вольф Григорьевич?
– Да, товарищ Сталин, в гостинице “Москва”.
– Хорошо, Вольф Григорьевич, мы подумаем, как решить ваш квартирный вопрос... – Он отвернулся от карты и теперь уже спокойно улыбался.
Оставшись один, Сталин взял трубку телефона, приказал:
– С Берия соедини, а? – и после паузы заговорил: – Послушай, Лаврентий Павлович, был у меня сейчас Мессинг. Не забыл еще товарища Мессинга? – Сталин усмехнулся. – Да, он сказал, чтобы Василий не летел в Свердловск самолетом... говорит, беда будет. Ты позаботься, чтобы Василий не полетел самолетом, а поехал поездом... Остальные? Пусть летят. Как иначе мы убедимся, что Мессинг сказал правду?
В ночи, посверкивая бортовыми огнями, гудел самолет. Пассажирский салон был небольшим, и хоккеисты сидели вплотную друг к другу на жестких сидениях. Кто
Партия была разыграна. Один из игроков озадаченно поскреб в затылке, все остальные заговорили, засмеялись, но из-за гула моторов слов не было слышно, приходилось практически кричать...
Вольф Григорьевич пришел домой поздно ночью. Аида Михайловна не спала, лежала в кровати и слышала, как Мессинг хлопнул дверью в прихожей, разделся, прошел в гостиную, звякнул чашкой и чайником, видимо, наливал чай. Потом его фигура появилась в дверном проеме. Он разделся и лег в кровать, натянул одеяло до подбородка и закрыл глаза. Аида Михайловна лежала рядом и смотрела в потолок.
– Я сегодня спас людей... – сказал Мессинг.
Аида Михайловна не ответила.
...И едва он заснул, как вдруг увидел в черном ночном небе самолет, освещенные иллюминаторы и мигающие красные бортовые огни... Он увидел играющих в шахматы хоккеистов... Два лица были ему знакомы. С ними и с Василием Сталиным он гулял в “Савое”. Они смеялись и о чем-то переговаривались... Потом он увидел Василия Сталина. Тот мирно спал в мягком купе вагона, поезд мчался в ночи... И через секунду он увидел аэродром, и горящий покореженный самолет на самом краю посадочной полосы... грузовики и пожарные машины вокруг... множество пожарных... Клубы пара поднимались над горящим самолетом – струи брансбойдов били в пламя со всех сторон...
Мессинг проснулся и сел в постели, ладонями потер лицо, проговорил тихо, глядя в ночное окно:
– Нет, нет, этого не может быть...
Утром Мессинг сидел за столом в гостиной и завтракал. Он выпил сок и принялся очищать вареное яйцо. Хлопнула дверь, и в номер быстро вошла Аида Михайловна. По тому, как она вошла, Мессинг понял – что-то случилось. Он ничего не спросил, закончил очищать яйцо, отделил ложкой верхушку и сьел. Аида Михайловна проговорила дрожащим голосом:
– Мне только что сказала... дежурная по этажу... самолет с хоккеистами разбился в Свердловске при посадке. Отказали шасси и взорвались топливные баки... они все погбли...
Лицо Мессинга не изменилось. Он медленно пережевывал вареное яйцо и смотрел в окно, только в глазах была горечь отчаяния.
– Обманул... – прошептал Мессинг. – Он меня обманул...
Поздним вечером они сидели в отдельном кабинете в том же “Савое” – Василий Сталин и Мессинг. Из зала доносилась негромкая музыка и голос певицы. В дверях кабинета стоял официант, ожидающий приказаний. Василий Сталин в генеральском мундире, с орденской колодкой на груди, был уже пьян и мрачен. Говорил отрывисто и нетвердо, глядя мутными глазами в стол: