Волк ангела
Шрифт:
Фен рассмеялся, а в тёмных глазах появились искорки веселья.
— Доктор ничего не сможет поделать в моём возрасте. Я старик, и кости старческие.
Пока Амария мешкала, Фен настоял на том, чтобы она пошла с Ноэлем. Ноэль хотел настоять на докторе, но один взгляд на лицо Фена, и понял, что эта битва проигранная — тело старика может и хрупкое, но воля стальная. И такая воля требовала уважения.
— До следующей встречи, — сказал он старику с кивком, а затем ушёл с Амарией.
Дочь
— Откуда ты узнал, что это я? — спросила она, когда они оказались в укромном месте под ветвями дерева с тёмно-коричневой корой.
— Неважно откуда, важно, зачем ты это сделала.
Она грациозно пожала плечами, а красота её лица была омрачена выражением отвращения.
— А тебе какое дело? Её светлость казнит меня за то, что я избавила тварь от страданий, а потом будет спокойно жить в своём идеальном мире.
Ещё после первой встречи, Ноэль заметил враждебность Амарии к Нимре, но такая бессердечность стала неожиданностью.
— Почему, Амария? — вновь спросил он, ловя падающий лист дерева.
Зашипев, вампирша ткнула в него пальцем.
— Она будет жить вечно, а я должна наблюдать, как умирает отец. — Она ударила себя кулаком по груди. — Он просил обратить себя, а она отказала! Теперь он старик, живущий с вечной болью и делающий последние вздохи.
Ноэль точно не знал, как ангелы выбирают тех, кого будут обращать, но пока был в страже Рафаэля, понял, что речь шла о серьёзной биологической совместимости.
Смотря на отношения Фена и Нимры, Ноэль понял, если бы могла, она бы его обратила.
— Отец знает о твоих чувствах по этому поводу? — спросил он, потирая большим пальцем зелёный лист.
На её лице появилось выражение гнева.
— Он её обожает. По его мнению, эта сука не может сделать ничего плохого. Он даже не винит её в том, что умирает! Он сказал, что есть то, чего я не знаю! Так он её оправдывал.
Невозможно не жалеть Амарию за боль, которая толкнула её на такие действия, но это никоим образом не уменьшало ни её жестокость, ни его гнев.
— А Полуночник?
— Я не Полуночник, — язвительно ответила Амария. — Мясо кошке я дала на рассвете. Вот тебе и исповедь. Отведи меня к той, которая дёргает тебя за поводок.
Язвительные замечания не имели смысла. В отличие от Амарии, Ноэль знал, кто он, и хотя Нимра была не согласна, он понимал, что даже ангел в одиночку не может справиться. У Рафаэля была его Семёрка. У Нимры — Ноэль. Тайна это или нет, но он всё больше убеждался, репутация Нимры, как жестокого ангела — умнейшая иллюзия.
Вместо того чтобы отвести дочь Фена в частное крыло, он оставил её в библиотеке на первом этаже
— Я похож на твоего слугу? — ледяным тоном спросил он.
— Кристиан, сейчас не время.
Ангел прищурился с проницательным взглядом, а потом кивнул.
— Присмотрю.
Нимра с неверием покачала головой, когда он назвал ей имя преступника.
— Я знала, что она обижена, но никогда бы не подумала, что способна на такое.
— Я убеждён, что она никак не связана с Полуночником, — продолжил Ноэль прагматичным тоном, но в его глазах она увидела самый тёмный гнев. — Она выглядела смущённой, когда я спросил про него.
По её венам потекла ледяная кровь.
— Значит, у меня во дворе есть целых два ненавистника. Кажется, я начинаю сомневаться в способности читать своих людей.
— У этого двора есть сердце, в отличие от многих других. — Яростные слова её волка. — Не позволяй таким, как Амария разрушить то, что ты здесь выстроила. — Он протянул руку. И ждал.
«Я не могу показаться слабой».
И всё же она протянула руку и скользнула в грубое тепло его ладони, желая почувствовать себя «человеком», хотя бы на несколько мгновений, прежде чем превратиться в чудовище. Его пальцы сомкнулись вокруг её — небольшой акт обладания. Она подумала, не хочет ли Ноэль заявить на неё права прямо сейчас, когда она не может принять их, но он отпустил её руку в момент, когда они были на полпути, где могли столкнуться с другими, наблюдая, как она снова становится Нимрой — правительницей.
— А Фен знает? — спросила она, не желая причинять такой боли своему другу.
— Я ему не говорил.
Нимра кивнула.
— Хорошо.
Больше они не проронили ни слова, пока не вошли в библиотеку, где Кристиан отрывисто кивнул Ноэлю, прежде чем уйти. Закрыв двери, Ноэль встал к ним спиной, а Нимра подошла к печальной Амарии, стоящей перед камином с сосновыми шишками и сухими цветами. Дело рук Вайолет.
Амария вызывающе заговорила прежде, чем Нимра успела вымолвить хоть слово:
— Мой отец не имеет к этому никакого отношения.
— Твоя преданность Фену делает тебе честь, — сказала Нимра, убедившись, что ничего не выдаёт голосом, — но этого поступка я не могу простить даже ему.
Она не собиралась быть жестокой, но не могла найти милосердия. Потому что вампир, как Амария, увидит в этом милосердии слабость, которая подтолкнёт к ещё более порочным поступкам.
— Ты отняла у меня жизнь, Амария.
Крохотную, но всё же жизнь.
Амария стиснула кулаки по бокам.