Волк ангела
Шрифт:
— Значит, ты объяснишь мою смерть ему? — Она горько рассмеялась. — Уверена, что он простит, как простил то, что ты стала причиной его смерти.
Грудь Нимры стиснуло от боли, но она постаралась скрыть эмоции, так как за плечами многовековой опыт скрывать истинное «я» при необходимости.
— Ты не умрёшь, — сказала она ледяным тоном, исходящим из тёмного угла сильного сердца. — Или не должна, если только не сделала чего-то ещё хуже.
В глазах Амарии впервые промелькнул настоящий страх, а пот выступил на лбу.
— Что ты собираешься со мной сделать? —
Преодолев расстояние между ними, Нимра прикоснулась пальцами к руке вампирши с нежностью, которая скрывала оружие такой жестокости, что даже от самого слабого проблеска враги дрожали.
— Это. — Хотя Ноэль ничего не видел и не чувствовал, Амария начала дрожать, а затем забилась в конвульсиях, упала на пол в дикой какофонии конечностей и стука зубов. Когда она, наконец, успокоилась, глаза так и не открыла, продолжала всхлипывать и дрожала, словно от сильнейшего холода. — Каждый раз, когда я делаю это, — сказала Нимра, пристально глядя на упавшую женщину, — во мне что-то умирает.
Схватив дрожащую Амарию, Ноэль положил её на диван и накрыл кашемировым пледом.
— Кажется, она прикусила губу и у неё кровь. — Ноэль вытер её салфеткой из ближайшей коробки, — но в остальном выглядит нормально.
Он ощутил проблеск понимания причины, стоящей за репутацией Нимры, но оно улетучилось прежде, чем смог крепко его ухватить.
Нимра ничего не ответила, подошла и встала перед большими окнами, выходящими в сад. Усыпанные драгоценными камнями крылья тащились по деревянному, полированному полу. Не в силах… не желая оставлять Нимру одну в таком отстранённом состоянии, Ноэль подошёл к ней. Но когда положил руку ей на шею, призывая опереться на него, она воспротивилась.
— Вот почему Назарах боится меня, — пробормотала она, но больше ничего не сказала.
Он мог бы надавить, но решил стоять рядом, зная, что она не сломается, не смягчится, пока не захочет сама.
«Нимра и себя наказала», — подумал он, хотя именно Амария причинила ей непоправимый вред.
Глава 7
Амария очнулась только через два дня. Из уважения к Фену Нимра решила, что никогда об этом ему не расскажет, а Вайолет и Кристиан поклялись хранить тайну. Ноэль не боялся, что кто-то из них проговорится. Вайолет была невероятно предана, а Кристиан, несмотря на ревность, честен до мозга костей. Фену же сказали, что Амарию послали из штата с поручением Нимры и, вероятно, она устанет, когда вернётся.
Ноэль находился с вампиром, когда она, наконец, проснулась, с пустыми глазами и натянутой на кости кожей, ставшей тусклой и безжизненной.
— Любое другое существо, которое осмелилось бы на такой поступок — начал он, — сейчас находилось бы на улице, но поскольку твой отец не знает о твоём поступке, тебе позволено остаться здесь. Но, — добавил он, — только перешагни за черту, и я лично обеспечу тебе настоящую смерть. — Грубое заявление, но его преданность отдана Нимре, и более
Что бы ни услышала Амария в его голосе — или, возможно, это эхо наказания — на её лице отразился страх.
— Я здесь лишь из-за отца, — прошептала она хриплым голосом. — Я уйду из дома этого монстра в ту же секунду, как он покинет меня.
Нимра стояла у окна своей личной гостиной, наблюдая за тем, как Амария в сумерках на нетвёрдых ногах шла к коттеджу. Кристиан договорился, что Фен уйдёт, так что у Амарии будет время привести себя в порядок.
— Фен очень умён, — сказала она мужчине, который вошёл в комнату без стука. — Я не уверен, что он поверит в рассказ о деловой поездке, как только увидит её измождённый вид. — Кровь и сон могли бы оживить Амарию, но на это уйдёт несколько часов.
— Кристиан только что прислал сообщение, что он устроил задержку. Они останутся там на всю ночь.
— Хорошо. — Она стояла к нему спиной, зная, что у него есть вопросы, ответы на которые он заслуживает получить. Не потому, что он её волк, а потому, что становился тем, чего она никогда не ожидала.
Он произнёс:
— Я принёс тебе поесть.
Повернувшись, когда Амария скрылась из виду, она встретила поразительно яркий в тенистом свете дня, переходящего в ночь, взгляд.
— Неужели ты думаешь, что изнуряешь меня своим поведением?
— Конечно. — Неожиданная улыбка, которая пронзила холод, оставшийся в её жилах с момента наказания, когда тело вспомнило, что сама Нимра не только существо ужасной силы, но и женщина. — В конце концов, я мужчина.
Зная, что она очарована, но не в силах сопротивляться, пошла с Ноэль в столовую, где он поставил поднос с фруктами, бутербродами и печеньем.
— Эта еда не годится для ангела, — сказала она, когда он выдвинул стул.
— Я вижу твою улыбку, миледи Нимра.
Он поцеловал её в затылок, горячая близость, на которую она не дала ему разрешения.
— Ты идёшь по опасному пути, Ноэль.
Он уверенно провёл большими пальцами по сухожилиям вниз по шее.
— Я никогда не выбирал лёгких путей. — Он прижался губами к её уху, его тело по сравнению с её казалось таким большим и твёрдым. Он опустил руки и положил их на подлокотники стула.
– Но сначала ты должна поесть.
Когда он сел рядом, поднеся сочный ломтик персика к её губам, ей стоило бы напомнить, что она не ребёнок. Ангел может долгое время обходиться без пищи и не испытывать никаких побочных эффектов. Но последние несколько дней нанесли серьёзные раны, и Ноэль со своей грубой нежностью заговорил с той частью души Нимры, которая не видела света со времён Эйтриэля.
Необъяснимо, почему именно этот вампир, повреждённый на глубоком уровне, мог так сильно повлиять на неё… а может, и нет. Потому что за тенями в синеве она увидела осторожную надежду дикого волка.