Волки Кальи
Шрифт:
— Кто он?
— Я не знаю. Мне лишь известно, что находится он далеко на востоке, в Тандерклепе или еще дальше. Я верю, что он, возможно, хранитель Темной Башни. Может, даже думает, что Башня принадлежит ему.
При упоминании Роландом Темной Башни старик, словно в ужасе, закрыл глаза руками.
— Что произошло потом, Хенчек? Скажи мне, прошу тебя.
— Я потянулся к Джеммину, чтобы остановить его, потом вспомнил, как он наступил на руку лежащего мужчины, не заметив этого, и отказался от этой мысли. Подумал: «Хенчек, если ты это сделаешь, он утащит тебя за собой». — Старик
— Даже с отцом Каллагэном?
Хенчек кивнул.
— Он ничего не сказал вам, когда очнулся?
— Спросил, умер ли он. Я ответил: если он умер, то мы тоже мертвецы.
— А что случилось с Джеммином?
— Умер через два года. — Хенчек похлопал по левой стороне груди. — Сердце.
— Сколько лет прошло с тех пор, как вы нашли Каллагэна?
Хенчек покачал головой.
— Стрелок, я не знаю. Ибо время…
— Да, сдвинулось, — нетерпеливо прервал его Роланд. — Но все-таки, по твоим прикидкам.
— Больше пяти лет, потому что он построил церковь и заполнил ее суеверными дураками, ты понимаешь.
— А что сделал ты? Как спас Джеммина?
— Упал на колени и закрыл ящик, — ответил Хенчек. — Это все, что я мог сделать. Если б промедлил секунду — затерялся в черном свете, все лившемся из двери. Он отбирал у меня все силы… и туманил голову.
— По-другому и быть не могло, — мрачно бросил Роланд.
— Но я действовал быстро, и как только крышка захлопнулась, закрылась и дверь. Джеммин барабанил по ней кулаками, требовал и молил, чтобы она пропустила его. Потом упал, потеряв сознание. Я вытащил его из пещеры. Вытащил их обоих. Побыв какое-то время на свежем воздухе, они пришли в себя. — Хенчек поднял руки, опустил, как бы говоря: «Такие вот дела».
Роланд в последний раз попытался повернуть ручку. С прежним результатом. Но он понимал, что ситуация изменится, если принести сюда Магический кристалл…
— Пора возвращаться. — Он опустил руку. — Я хотел бы успеть в дом отца Каллагэна к ужину. А для этого нам нужно быстро спуститься к лошадям и еще быстрее скакать всю дорогу.
Хенчек кивнул. Борода во многом скрывала выражение его лица, но Роланд чувствовал, что старик испытывает облегчение, покидая пещеру. Облегчение испытывал и Роланд. Кому приятно слышать обвиняющие вопли матери и отца, доносящиеся из пропасти. Не говоря уже про крики мертвых друзей.
— Что случилось с говорящей машиной? — спросил Роланд, когда они двинулись вниз по тропе.
Хенчек пожал плечами.
— Ты знаешь, что такое байдерейки?
«Батарейки». Роланд кивнул.
— Пока они работали, машина вновь и вновь повторяла одно и то же сообщение, говоря нам, что мы должны пойти в Пещеру голосов и найти человека, дверь и чудо. А также песню. Когда однажды мы дали послушать ее отцу Каллагэну, он заплакал. Ты должен спросить его об этой песне, она — точно часть его истории.
Роланд вновь кивнул.
— Потом байдерейки умерли. — В пожатии плеч Хенчека читалось
Роланд покачал головой.
— Мы отнесли их Энди и спросили, не сможет ли он перезарядить их. Он сунул их в себя, но вытащил такими же бесполезными. Энди сказал: ничем не могу помочь, извините. Мы сказали, спасибо тебе. — Хенчек пожал плечами с тем же презрением. — Мы открыли машины… это сделала еще одна кнопка, и из нее высунулся язык. Вот такой длины. — Хенчек развел руки на четыре или пять дюймов. — С двумя дырками. Внутри находилось что-то коричневое и блестящее, как веревка. Отец Каллагэн назвал ее «кассетной пленкой».
Роланд кивнул.
— Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты привел меня в пещеру, Хенчек, и рассказал все, что знаешь.
— Я сделал то, что должен, — ответил Хенчек. — А ты сделаешь то, что обещал. Не так ли?
Роланд из Гилеада кивнул.
— Пусть Бог определит победителя.
— Ага, это и наши слова. Ты говоришь так, будто знаешь нас. — Он остановился, пристально всмотрелся в Роланда. — Или ты только выдаешь себя за того, кем представляешься? Каждый, кто прочитал Добрую книгу, знает, что такое возможно.
— Ты спрашиваешь, не самозванец ли я? Здесь, где нас никто не может услышать? Ты должен знать, что нет, а если не знаешь, то ты просто дурак.
Старик обдумал его слова, потом протянул узловатую руку.
— Удачи тебе, Роланд. Это хорошее имя и благородное.
Роланд протянул ему правую руку и, когда старик пожимал ее, почувствовал первый укол боли там, где совершенно не хотел его чувствовать.
Ладно, не так уж и страшно. Пока болит другая рука. Не та, что целая и невредимая.
— Может, на этот раз Волки убьют нас всех, — сказал Хенчек.
— Может, так и будет.
— И, однако, хорошо, что мы встретились.
— Да, хорошо, — кивнул стрелок.
Глава 9
Завершение истории священника
(Ненайденная дверь)
— Кровати готовы, — сообщила им Розалита Мунос, когда они вернулись в дом отца Каллагэна.
Эдди так устал, что ему показалось, будто сказала она что-то совершенно другое: «Сейчас самое время прополоть огород» или «Пятьдесят или шестьдесят человек собрались в церкви, чтобы встретиться с вами». В конце концов, кто говорит о кроватях в три часа пополудни?
— Что? — переспросила Сюзанна. — Что ты сказала, милая? Я не разобрала.
— Кровати готовы, — повторила домоправительница. — Вы двое будете спать в той же кровати, что и прежде, а молодой сэй — на кровати отца Каллагэна. И ушастик может пойти с тобой, Джейк, если ты этого хочешь. Отец просил тебе это передать. Он бы сказал сам, но сегодня обходит больных. Несет им причастие. — Последнее она произнесла с нескрываемой гордостью.
— Кровати, — кивнул Эдди. Он все не понимал, о чем, собственно, речь. Огляделся, дабы убедиться, что на дворе ясный день, все те же три часа пополудни. — Кровати?