Волки Кальи

Кинг Стивен

— Отец видел вас в магазине, — пояснила Розалита, — и подумал, что вы захотите отдохнуть, пообщавшись со всеми этими людьми.

Эдди наконец-то все понял. Он подозревал, что иногда в жизни, наверное, сталкивался с добротой, да только, честно говоря, никак не мог вспомнить, кто и когда относился к нему по-доброму.

После того как они уселись в кресла-качалки, горожане приближались к ним очень осторожно, по одному, по двое, далеко не все. Но поскольку никого не превратили в камень и никто не получил пули в лоб, осмелели, завязался разговор, послышался смех, так что они все подходили и подходили. Когда ручеек превратился

в поток, Эдди на своей шкуре испытал, каково это, быть публичной фигурой. Как это трудно, как изматывает. Они хотели получить простые ответы на тысячу трудных вопросов. Откуда стрелки пришли и куда идут — стали лишь первыми. На некоторые вопросы Эдди отвечал честно, но в основном использовал опыт политиков, старающихся, ничего не говоря по существу, добиться максимального доверия избирателей. Отметил для себя, что и его друзья придерживаются того же принципа. Нет, разумеется, они не лгали, но говорили далеко не всю правду и при этом подчеркивали собственную значимость. И каждый из их собеседников хотел, чтобы ему смотрели прямо в глаза, а по завершении разговора искренне желали всего наилучшего. Даже Ыш принимал участие в той важной миссии, что выпала на их долю: расположить к себе горожан. Его то и дело гладили, заставляли говорить, пока Джейк не поднялся, не вошел в магазин и не попросил у Эбена Тука миску с водой. Этот господин дал ему жестяную кружку и сказал, что он может наполнить ее из корыта у магазина. Горожане задавали ему вопросы, даже когда он спускался с лестницы и наполнял кружку водой. Ыш вылакал ее досуха, и Джейк вновь прогулялся к корыту и обратно.

В общем, эти пять часов стали самыми трудными в жизни Эдди, и он подумал, что быть знаменитостью, конечно, приятно, но очень уж нелегко. Когда стрелки наконец-то покинули крыльцо и направились к дому отца Каллагэна, они поговорили практически со всеми горожанами и со многими фермерами, ранчерами, ковбоями и наемными работниками. Новости расходились быстро: пришельцы из другого мира сидят на крыльце магазина Тука, и если ты хочешь поговорить с ними, они с тобой поговорят.

А теперь, клянусь Богом, эта женщина… этот ангел… упомянула о кроватях.

— Сколько у нас времени? — спросил он Розалиту.

— Отец вернется через час, — ответила она, — но есть он будет не раньше шести и при условии, что ваш старший вернется к этому времени. Я могу разбудить вас в половине шестого. У вас будет время помыться. Пойдет?

— Да, — улыбнулся ей Джейк. — Я не знал, что разговоры с людьми могут быть такими утомительными. Да и в горле от них пересыхает.

Розалита кивнула.

— В кладовой есть кувшин холодной воды.

— Я должна помочь приготовить еду, — сказала Сюзанна и тут же сладко зевнула.

— Мне поможет Сари Адамс, — ответила Розалита, — да и потом, горячего не будет. Так что идите. Отдохните. Вы здорово вымотались, это видно.

2

В кладовой Джейк вволю напился, потом налил воду в миску и отнес Ышу в спальню отца Каллагэна. Он чувствовал себя виноватым в том, что собрался улечься в чужую постель (да еще привел с собой ушастика-путаника), но увидел, что одеяло на узкой кровати Каллагэна откинуто, подушка взбита, а простыни так и манят. Поставил миску на пол, и Ыш тут же принялся лакать воду. Джейк же разделся, оставшись лишь в только что купленном белье, лег и закрыл глаза.

«Наверное,

уснуть-то я и не смогу, — подумал он. — Я же никогда не спал днем, даже раньше, когда миссис Шоу называла меня Бамой».

Но минутой позже уже тихонько похрапывал, прикрыв глаза рукой. Ыш спал на полу рядом с ним, положив нос на левую лапу.

3

Эдди и Сюзанна сидели бок о бок на кровати в спальне для гостей. Эдди никак не мог поверить, что такое возможно: не просто поспать днем, но поспать в настоящей постели. Роскошь, однако. Более всего ему хотелось лечь, обнять Сюзи да так и заснуть, но сначала предстояло закончить одно дельце. Которое не давало ему покоя весь день, даже в самом разгаре беседы с горожанами.

— Сюзи, я насчет деда Тиана…

— Не хочу об этом слышать, — отрезала она.

Его брови удивленно взлетели вверх. Хотя такого ответа ему следовало ожидать.

— Мы к этому вернемся, но не сейчас, — добавила она. — Я устала. Хочу спать. Расскажи Роланду о том, что узнал у старика, расскажи Джейку, если хочешь, а мне — не надо. Пока не надо. — Она сидела рядом с ним, ее коричневое бедро касалось его белого, ее карие глаза всматривались в его светло-коричневые. — Ты меня слышишь?

— Прекрасно слышу.

— Тогда я говорю спасибо тебе, большое спасибо.

Он рассмеялся, обнял ее, поцеловал.

И вскоре они заснули, обнявшись. Прямоугольник света двигался по их телам по мере того, как садилось солнце. Теперь оно садилось на западе, во всяком случае, в этот день. Роланд это видел, когда ехал к дому Старика, не спеша, высвободив из стремян ноги, которые донимала боль.

4

Розалита вышла ему навстречу.

— Хайл, Роланд… долгих дней и приятных ночей.

Он кивнул.

— И тебе в два раза больше.

— Как я поняла, ты хочешь попросить некоторых из нас побросать тарелки в Волков, когда они придут в Калью.

— Кто тебе это сказал?

— Ну… нашептала одна маленькая птичка.

— Понятно. И что ты скажешь? Если я попрошу?

В усмешке она оскалила зубы.

— Ничего в жизни не доставит мне большего удовольствия. — Зубы исчезли, усмешка сменилась улыбкой. — Хотя мы оба тоже могли бы получить удовольствие, не дожидаясь прихода Волков. Видишь мой маленький домик, Роланд?

— Ага. И ты снова разотрешь меня этим волшебным маслом?

— А тебя надо растереть?

— Ага.

— Растереть сильно или мягко?

— Я слышал, что именно сочетание первого и второго дает наилучший эффект.

Она обдумала его слова, рассмеялась и взяла за руку.

— Пошли, пока солнце светит, а этот маленький уголок мира спит.

Он с готовностью пошел и отдал должное секретному роднику, обрамленному сладким мхом, который она ему показала.

5

Каллагэн вернулся в половине шестого, примерно в то время, когда Розалита разбудила Эдди, Сюзанну и Джейка. В шесть Розалита и Сари Адамс подали ужин на застекленном, выходящем во двор крыльце-веранде, зелень, овощи и холодную курятину. Роланд и его друзья ели с аппетитом, стрелок дважды наполнял тарелку. Каллагэн же едва прикоснулся к еде. Загар на его лице, признак здоровья, не мог скрыть темных мешков под глазами. А когда Сари, веселая, полная, но очень подвижная женщина, поставила на стол пирог, отрицательно покачал головой.