Волки взвоют. Лисичка из убойного отдела
Шрифт:
Эти записи - идеальная возможность показать правду. Если подменить официальные ролики на те, что собрал Ад... Весь стадион, вся страна увидит то, что обычно скрыто от глаз.
Я бросаю быстрый взгляд на волчару. Он стоит, скрестив руки на груди, с привычной полуухмылкой на лице. Но я вижу, как напряжены его плечи, как внимательно он следит за трибунами.
Оглядываюсь назад, замечая обособленные места, где восседают волки в формах. На всех знаки отличия. Офицеры с высокими званиями и их близкие.
На меня снова накатывает волнение. Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить
На полосу препятствий приглашают следующую группу. В этот раз лисы. Удивленно смотрю на проектор и понимаю, что у них задачи другие и больше времени на выполнение действий.
— Не в обиду, Шияро, — говорит Самоэ, — но мы даже не считаем их за участников соревнований.
Он сказал "участников", а не "соперников".
И я даже понимала почему. Группа, что приступила к преодолению препятствий, имела свои нормы. Волков бы за такое высмеяли на всю империю, а это… Мне, как кадету из Убоя, стало стыдно. Особенно когда одна из лисиц шлепнулась с каната, разревелась и отказалась продолжать участие.
Наверное, ей больно, но… Я вспомнила, как сама сдерживала слезы на тренировках. Сдерживала, но продолжала идти вперед, ненавидя себя за слабость.
Я теперь и сама не видела в них соперников.
Когда диктор объявляет нашу команду, мы выходим на поле, высоко подняв головы. Я чувствую на себе взгляды тысяч глаз, слышу шепот и смешки других команд. "Смотрите, у них лиса", "Они что, серьезно?", "Да они и до финиша не дойдут".
Но мне все равно. Я знаю, что сегодняшние соревнования с нашим участием станут самыми грандиозными.
Дайр, идущий рядом со мной, кладет руку мне на плечо и слегка сжимает. Этот простой жест говорит больше любых слов.
Ведущий, кажется, не может упустить такую возможность:
— О-хо-хо, а вот и наша необычная команда! — его голос разносится по всему стадиону. — Похоже, волки решили взять с собой талисман на удачу. Или, может быть, закуску?
Толпа отзывается смехом, но я не обращаю на это внимания. Мы занимаем свои позиции на старте, и я чувствую, как адреналин начинает бурлить в крови.
Раздается сигнал, и наше отделение… остается стоять на месте.
На огромных проекторах над стадионом начинают мелькать кадры, и тут же на весь стадион раздается знакомый голос.
Ведущий умолкает вместе с возмущением зрителей. Внимание всех присутствующих приковывается к Тамэ. К ее свидетельским показаниям.
Я ловлю взгляд Ада, стоящего у края полосы препятствий. Он тянет губы в усмешке, напоминая, что все так просто не закончится.
Голос лисицы, четкий и ясный, разносится по всему стадиону. Она рассказывает о тайных встречах, о волках из Убоя, выходивших на связь с халацевтами. Каждое ее слово - как удар молота, разбивающий привычную картину мира.
Внезапно изображение меняется. На экране появляется лицо офицера-лиса. Я хмурюсь, пытаясь вспомнить, где я его видела. И тут меня осеняет - это же один из отряда отца! Он говорит о расследовании папы, о связи клана северных лис с халацевтами, о жестоком истреблении целого клана. Каждое его слово словно кусочек мозаики, складывающейся
За ним следуют другие свидетели. Один за другим, они раскрывают правду, которую так долго скрывали. Я чувствую, как напряжение на стадионе нарастает. Толпа начинает гудеть, как растревоженный улей, но все все еще внимательно вслушиваются в каждое слово.
Мой взгляд невольно скользит к трибуне, где сидят офицеры Убоя. Их лица бледны, глаза мечутся по толпе, пытаясь найти виновника этого разоблачения. Один из них пытается встать, видимо, чтобы уйти, но его тут же усаживают обратно.
Я присматриваюсь внимательнее и понимаю - все высокопоставленные чины Убоя уже окружены. И окружившие их - лисы! Среди них я с удивлением замечаю знакомое лицо. Слай! Мой брат здесь, участвует в этой операции!
Сердце колотится как сумасшедшее. Наверное, все происходит именно так, как планировал Ад. И масштаб происходящего меня поражает.
Когда на экране появляются лица халацевтов и голос переводчика разносится по стадиону, среди зрителей наступает гробовая тишина. Воздух словно сгущается от напряжения.
Халацевт начинает свой рассказ, его глаза - чужие, нечеловеческие - смотрят прямо в камеру.
— Мы пришли на эту планету не как захватчики, а как исследователи, ищущие ресурс, необходимый для выживания нашей цивилизации, — его слова звучат спокойно, даже буднично, но от этого становится еще более жутко.
— Мы не хотели войны. Мы искали сотрудничества. Клан северных лис понял это. Они согласились помочь нам в обмен на наши технологии и знания. Это было взаимовыгодное соглашение, которое могло принести пользу обоим нашим мирам. Но ваши лидеры, движимые страхом и жаждой власти, решили иначе. Они уничтожили клан северных лис, обвинив их в предательстве. Они развязали войну против нас, представив нас захватчиками и убийцами.
Лицо иномирца остается непроницаемым и не выражает никаких эмоций, но это только усиливает впечатление от его слов.
— Правда в том, что мы никогда не стремились причинить вам вред. Мы лишь хотели выжить. Ресурс, который мы добываем, для вас - лишь камень. Для нас - это жизнь, — он змолкает, позволяя всем прочувствовать момент. — А после уничтожения клана северных лис, волки решили применить силу. Они начали заманивать нас в ваш мир минимальным количеством ресурса, чтобы отнимать наше оборудование, артефакты и даже представителей нашей расы для экспериментов. Это привело к ненужным жертвам и страданиям с обеих сторон.
На экране появляется изображение знакомого карьера - того самого, где мы с Адом встречались с моей матерью. Я невольно задерживаю дыхание.
Внезапно картинка меняется. Теперь на экране - каменные руины, заросшие травой и мхом. Остатки некогда величественных зданий, разрушенные стены, покосившиеся колонны. Я сразу понимаю, что это за место, и сердце сжимается от боли и ужаса.
Это все, что осталось от клана Адиссила. От его дома, его семьи, его прошлого.
Я бросаю быстрый взгляд на волчару. Его лицо застыло каменной маской, но я вижу, как побелели костяшки его сжатых кулаков. В его глазах - боль, которую он так долго скрывал ото всех.