Вольная Пустошь
Шрифт:
Вейф задрожала.
« Ты узнал обо всём слишком поздно. Библиотечный патруль рассказал, что Артиллуса взяли в плен Стражи… Они уволокли его в Башню Ночи… и…»
Боль стала такой невыносимой, что Канкарессе застонала.
« Твоего сына и ещё одного пленника посадили в железную клетку и спустили в ущелье, полное страшных тварей — скалистых демонов… Они были обречены. Принесены в жертву по воле Верховного Стража Ночи и его юного приспешника — грозы всех пленников Башни Ночи…
Канкарессе отступила назад.
Теперь душевные раны бедного библиотекаря затянутся, но он никогда полностью не исцелится.
По усыпанной гравием дорожке прогуливался пожилой академик в простых домотканых одеждах. Зелёные глаза учёного лучились добротой, но вейф сумела разглядеть в них годы лишений и страданий. По глубоким морщинам, покрывавшим мудрое лицо старца, можно было прочитать его грустную историю. Канкарессе знала, что Высочайший Академик Каулквейп Пентефраксис пришёл в Задумчивый Сад не из жажды мщения, его привели добрые и тёплые чувства к обвиняемому в тяжких грехах. Но в глубине души.
Хранительница бережно взяла академика за руки, и его мысли стали её собственными.
« Значит, ты считаешь его другом?» — спросила она.
Высочайший Академик светло улыбнулся, Канкарессе улыбнулась в ответ.
« Да, другом. Он часами слушал твои рассказы о Дремучих Лесах… Их тайнах и чудесах… Об удивительных приключениях капитана Прутика… Ксант обожал твои дивные истории!»
Вейф нахмурилась.
« Но что это за отвратительное место? Что за мрачные стены вас окружают?»
Она невольно поёжилась.
« Тюрьма! Ужасная темница в самых недрах Башни Ночи… Как ты страдал… Вся эта вонь, объедки, блохи, грязь… Столько лет без солнечного света… И вот в замке поворачивается ключ. Тяжёлая дверь распахивается. Входит твой тюремщик… Ксант Ксант Филатайн!»
Вейф отстранилась от учёного, и он снова погрузился в думы о Дремучих Лесах, землях, куда он сотни раз мысленно возвращался в годы своего заточения. На губах Каулквейпа заиграла мечтательная улыбка. Высочайший Академик был счастлив.
« Но что же делать с юношей?» — Канкарессе вздохнула.
Ксант Филатайн совершил множество недостойных поступков. Он был шпионом, предателем, мучителем и тюремщиком…
Он принёс в этот мир столько боли, столько гнева и горя. Эти мрачные мысли сейчас витали в Задумчивом Саду.
Хранительница огляделась по сторонам. Так и есть, юноша в белом кожаном плаще, которого она заметила раньше, всё ещё мерит шагами беседку.
«Ну кончено, отважный Дух Тайнограда, — прошептала Канкарессе. — Что же он мне поведает?»
Она медленно приблизилась к Феликсу Лодду
« Ксант — это гнусное чудовище, он предал твоего лучшего друга Плута… Страж Ночи — это призвание…»
В голове Феликса бушевал такой огонь, что Канкарессе почудилось, будто она держит руку над пламенем.
« Филатайн обманом заманил его в Краевые Пустоши и чуть не убил. А ещё он украл меч. Твой прощальный подарок! Чего ещё ждать от Стража Ночи тем более от Ксанта Филатайна!»
Канкарессе выпустила обжигающую руку Феликса и сокрушённо покачала головой. Похоже, Ксант Филатайн само воплощение зла. Все граждане Вольной Пустоши в этом сходились.
Жалкий изменник!
Сколько злобы в его глазах!
Вольной Пустоши ни к чему такое отродье!
Хранительница отогнала от себя эти мысли, как надоедливую мошкару, и двинулась к Водопадам Памяти. Почему-то ей на ум пришли мысли Твизла, с которым она накануне пила чай. Канкарессе взяла в привычку встречаться с пауком перед церемонией Расплаты, он всегда говорил ей нечто дельное.
— Я заглянул в сердце Ксанта, — сообщил старик. — Груз вины разросся там, как грибы после дождя, оттого что добро плодородно. Я уверен, у Ксанта Филатайна чистое сердце.
Радостный вопль вырвал Канкарессе из задумчивости, она оглянулась и увидела молодую сияющую крох-гоблиншу. Она вихрем пронеслась мимо Хранительницы и кинулась в объятия молодого Вольного Улана, одного из двух воинов, стоявших у водопадов.
— Плут! Плут! — кричала малютка. — Это ты!
— Гильда! — ахнул Вольный Улан. — Гильда из Нижнего Города! Не могу поверить! Значит, ты тоже добралась до Вольной Пустоши!
Друзья весело засмеялись. Канкарессе подошла поближе и вытянула вперёд трепещущие ладони.
« Какая радость! Какая удача! — раздался у них в головах голос Хранительницы. — Поделитесь со мной своим счастьем».
Канкарессе взяла Гильду и Плута за руки, и уже втроём они побрели вокруг бурлящего водопада.
« Встреча друзей! Воссоединение товарищей…»
Канкарессе улыбнулась крох-гоблинше.
« Ты так страдала, бедняжка… Сначала тяжёлое бремя рабства… Затем долгий поход в Вольную Пустошь… Но ты берегла что-то ценное. Меч. Меч Плута, молодого Библиотечного Рыцаря, который рисковал жизнью ради твоего спасения… О милая, я всё вижу… Ты не хотела его беспокоить! Ты оставила меч возле берлоги толстолапов в Дремучих Лесах…»
Канкарессе почувствовала, как крепко Плут сжал её руку, и заглянула ему в глаза.