Волнующее приключение
Шрифт:
– Мы будем танцевать, – сказал Пьер Бувье. – Я уверен что вы легки как пушинка, и, так как вы скорее существо неземное и больше похожи на фею, чем на реальную девушку, мне кажется, что ваши ножки даже могут совсем не касаться земли. Заза рассмеялась.
– Как же вы будете озадачены и разочарованы, когда после того, что вы здесь наговорили, обнаружите, что я тяжела, как мешок с углем.
– Обещаю, что я честно расскажу вам о моих ощущениях, когда мы вместе протанцуем хоть один танец.
Он улыбался ей, уверенный в своей правоте.
Заза вдруг подумала,
И еще ей пришло в голову, что она понятия не имеет, как танцевать польку, а ведь если судить по прочитанным ею книгам, это был самый модный танец в среде молодых парижан.
– Я обучу вас польке, – спокойно произнес Пьер Бувье, словно угадав ее мысли.
Она поразилась тому, что он опять сумел прочитать ее мысли.
– У меня такое чувство, – продолжал он, – что из-за того, что ваш дядя великий музыкант, вы более склонны к классическим танцам, чем к современным. И мне придется просвещать вас именно в этой области.
– Да, действительно, я, вероятно… абсолютно несведуща в этом предмете, – призналась Заза.
– Но вы так способны, что мгновенно обучитесь чему угодно, – Пьер Бувье опять перешел на комплименты. Девушка подозревала, что в его словах содержался еще некий более глубокий подтекст, чем казалось с первого взгляда. Но то, что он похвалил ее сообразительность, доставило ей удовольствие, и она благодарно улыбнулась ему.
Допив стакан вина, Пьер потребовал счет.
Вновь Заза почувствовала смущение и неловкость, не зная, удобно ли это, что молодой человек расплачивается за нее, но не решилась вмещаться в его расчеты с официантом. Она была уверена, что ее предложение внести свою долю будет им категорически отвергнуто.
В то же время ее беспокоило, что она даже не имеет представления, до какой суммы вырастет ее долг. «Я должна поскорее разобраться во французских деньгах», – подумала она и решила при первой же возможности обменять деньги, привезенные ею из Мелхаузена, на местную валюту. В герцогстве тоже ходили франки, но как они соотносились с французскими деньгами того же достоинства – для нее было тайной.
Пьер Бувье оставил официанту щедрые чаевые, и тот рассыпался в благодарности. Владелец кафе проводил их до дверей с глубоким поклоном.
Когда они вышли на улицу, Пьер бережно взял девушку под руку и повел сквозь густую толпу, которая неторопливо двигалась по тротуару вдоль ярко освещенных витрин.
От его прикосновения Заза ощутила странную дрожь, потому что еще ни один молодой мужчина прежде не касался ее. «Разумеется, я бы испытала подобное чувство, находясь рядом с любым человеком», – убеждала она себя, хотя прекрасно знала, что это не правда.
До их отеля было совсем недалеко, и Заза пожалела, что прогулка была столь
– Хорошо, что вы вернулись, мадемуазель. Доктор только что появился и как раз сейчас находится наверху у месье.
– Благодарю вас, я немедленно поднимусь наверх, – поспешила сказать Заза.
С сожалением она рассталась со своим спутником.
– Благодарю вас от всей души, – произнесла она как можно мягче. – Вы были так добры и так щедро угостили меня.
– Мне незачем говорить вам о том, какое удовольствие получил я, находясь в вашем обществе, – сказал он.
Этим заявлением молодой человек опять поверг ее в смущение, и, чтобы он не видел краску, выступившую на ее лице, Заза резко отвернулась и чуть ли не вприпрыжку взбежала по лестнице. Она так торопилась, что, добравшись до третьего этажа, едва перевела дыхание.
Постучавшись в номер к профессору и услышав его голос, она вошла в комнату.
Доктор – средних лет мужчина с густой черной бородой – стоял возле постели месье Дюмона. Он оглянулся на вошедшую девушку и, как ей показалось, посмотрел на нее с некоторым удивлением.
– Это моя племянница, – представил ее профессор, а затем обратился к Заза:
– Пожалуйста, познакомься, моя дорогая, с месье Саше, который проявил ко мне столько внимания и так ободрил меня.
– Ваш дядя, к счастью, избежал перелома, – сказал доктор. – Но очень сильно растянул связки и не должен даже пытаться вставать в ближайшие несколько дней.
– Как это печально! – воскликнула Заза. – Ведь ему так хотелось побродить по Парижу.
– Но даже лежать в постели в этом городе для меня наслаждение, – бодро заявил профессор. – Сам воздух Парижа вливает в меня силы и делает более молодым. Пусть нога моя болит, зато сердце поет, а разум вскипает идеями.
– Желаю вам скорейшего выздоровления, – улыбнулся доктор. – А теперь, после того как имел счастье увидеть вашу племянницу, я преисполнился уверенности, что оставляю вас в надежных руках.
– Поверьте, что я приложу все старания, чтобы мой дядюшка исполнял все ваши предписания.
Доктор с трудом оторвался от хорошенького личика родственницы своего пациента.
Обернувшись снова к профессору, чтобы пожать ему руку на прощание, он вдруг заметил на столике возле изголовья маленький пузырек с каплями, который кто-то – Заза решила, что это был Пьер Бувье, – извлек из кармана месье Дюмона при раздевании.
Профессор потянулся к пузырьку, чтобы убрать его, но доктор успел перехватить его руку.
– Что это такое?
– Это мои сердечные капли, – поспешно объяснил профессор.
– Вас беспокоит сердце?
– Только иногда. Ничего страшного, просто временами я ощущаю некую тяжесть в груди, мне становится трудно дышать, и я испытываю легкое головокружение.
Доктор внимательно прочитал этикетку на пузырьке, и лицо его выразило озабоченность.
– Вы относитесь слишком легкомысленно к тому, что, может на самом деле оказаться весьма серьезным. Если вас снова будет беспокоить нечто подобное, вызовите меня немедленно.