Волны словно кенгуру
Шрифт:
Весь вечер я повторял слово "сакияки". Привязалось!
СЕКРЕТ
За рулём "тоёты" нас уже ждал вчерашний знакомый. В простенькой рубашке и в резиновых босоножках на босу ногу.
Виктор Саныч похлопал по спинке сиденья и весело спросил:
– Модзи, "тоёта" твоя?
– О'кей, - кивнул парень и повёл машину. "Наверное, хороший специалист, - подумал я.
– Простой рабочий на такую машину не быстро разгонится".
Модзи небрежно держал руку на руле. Навстречу нам
– Начинаются каникулы, - сказал Модзи.
Наконец машина остановилась. Рядом стояли два дома. В глубине одного, похожего на старый склад, громоздились ящики с бутылками кока-колы, сигаретами. За прилавком курил высокий болезненный мужчина, а рядом с ним у столба, подпиравшего крышу, стояли мальчик и девочка. Они робко поглядывали на нас.
Второй дом, справа, был двухэтажный, крепкий. Возле него ветвились ухоженные сосенки.
Я растерялся, не зная, куда идти. Но Модзи показал: "Направо, направо".
У двери стояла полная седая женщина в пёстрой кофте, улыбалась и кланялась.
Я стал было на пороге снимать туфли, но женщина замахала руками и сказала:
– Не надо. У нас сидят только на стульях.
В большой комнате у стола хлопотала краснощёкая толстушка, сестра Модзи. Модзи по-хозяйски осмотрел стол и грубовато стал торопить её: "Быстрей, быстрей!"
Он подошёл к телевизору, включил его, и по цветному экрану помчались цветные всадники. Началась гонка. Раздался крик судьи.
И такой же крик послышался из другой комнаты.
Я оглянулся: там на экране тоже мелькали всадники.
В это время дверь отворилась, и на пороге появился чистенький мальчик с чёрной, будто нарисованной чёлочкой и розовыми щеками.
– О, Ксуки!
– всплеснула руками седая женщина и бросилась к нему.
– Племянник, - сказал Модзи, - Ёсуки. А Виктор Саныч весело поправил:
– Ёсуки-сан!
И все засмеялись, потому что "сан" говорят только уважаемым взрослым. И Ёсуки засмеялся тоже.
Он достал из портфеля дневник и протянул бабушке. Она стала переворачивать странички слева направо и читать снизу вверх.
Ёсуки помогал ей тоненькими розовыми пальчиками.
Наверное, иероглифы в дневнике говорили, что Ёсуки-сан учится хорошо. Все хвалили его. И только молодой дядя Модзи смотрел на всё это со снисходительной усмешкой.
Бабушка поцеловала внука и сказала:
– Молодец Ёсуки, теперь пора за сакияки!
Мальчик быстро занял место за столом в высоком кресле.
Мы тоже сели за стол.
У моей тарелки лежали вилка и японские палочки. Посреди стола на электроплитке
Федотыч и Виктор Саныч тоже взяли в руки палочки, и Ёсуки рассмеялся:
– Все теперь - японцы!
Нам всё подкладывали, добавляли. А Модзи почти не ел. Положив ногу на ногу, он курил, оглядывал стол и жестами отдавал женщинам распоряжения: это подать, то отодвинуть.
Но вот мы пообедали. Ёсуки соскочил со стула и сел за пианино, стоявшее в углу.
– "Чижик-пыжик"?
– пошутил Виктор Саныч.
Ёсуки ответил на шутку улыбкой и стал играть серьёзные мелодии.
– Вот тебе и "Чижик-пыжик"!
– развёл руками Федо-тыч.
– Будущий музыкант. А что? Приплывём когда-нибудь, глядишь, пригласит нас на свой концерт. Пригласишь, Ёсуки?
Ёсуки опять улыбнулся. Бабушка растроганно закачала головой.
А Модзи небрежно усмехнулся, словно говоря: "Всё это ерунда! Не в этом дело!"
Наступил вечер.
Мы вышли на улицу и увидели, что в доме напротив всё так же стоят мальчик и девочка и грустно смотрят на нас, на маленького Ёсуки, на его бабушку.
Потом вышел Модзи, и они тем же взглядом проводили его к машине.
"А всё-таки очень странный рабочий, - думал я по дороге.
– И привычки у него не очень-то рабочие. Ученье для него ничто, музыка - ерунда. А что же не ерунда, почему?"
Виктор Саныч, наверное, тоже думал об этом.
– Модзи, сколько ты получаешь?
– спросил он. Модзи улыбнулся:
– Это неважно! Важно, сколько я буду получать!
– Почему?
– спросил Федотыч.
– О, это маленькая тайна...
– сказал Модзи, Но, видно, ему не терпелось рассказать о ней: - Столько, сколько сейчас получает моя мать. Она президент компании по найму грузчиков. А через несколько лет я займу её место. Все дела вы будете иметь со мной!
И он так посмотрел на нас, будто уже сейчас был президентом.
Федотыч закурил и подумал вслух:
– Вот оно что! Он учится хозяйничать. Он уже теперь завязывает с нами деловые отношения!
Виктор Саныч улыбнулся: "Деловой парень!" - а я посмотрел на убегающую дорогу. Теперь я понимал, почему грустно смотрели на нас ребята из соседнего дома, почему невесело звенел ночной колокольчик у мальчика на причале. Просто у них не было маленького секрета, который был у Модзи и который, конечно, был у маленького Ёсуки.
ПОБЕДА
Неподалёку от порта Модзи затормозил, и мы вышли. Ехать дальше было невозможно. Улица была полна народа. Из боковых улочек, из харчевен и магазинов с шумом выбегали люди в робах.