Волны (В стране любви)
Шрифт:
Леманъ. А вы, конечно, по обыкновенію, изволили блуждать всю ночь безсонною тнью?
Кистяковъ. Нечего сказать, хорошо выглядите вы сегодня.
Лештуковъ. А что? Безобразенъ?
Кистяковъ. Нтъ, нельзя сказать, довольно даже интересенъ. Ежели показать барышн съ чувствами, будетъ тронута: Гамлета, принца датскаго, хоть отбавляй. Только знаете что? Полечиться бы вамъ отъ безсонницы. А то дло на малярію смахиваетъ.
Леманъ. Розовые тона, милый, лучше всего.
Лештуковъ.
Кистяковъ. Знаемъ мы, какъ вы спите, по фіаск кіанти на ночь дуете. Смотрите: печенка лопнетъ.
Лештуковъ. Выдержать! А кстати о кіанти. Смотрите, оно здсь y Черри отличное. И сифонъ, и ледъ, и коньякъ… все, что требуется по нашему положенію… Займемъ мста, господа.
Черри подаетъ коньякъ, рюмки, бисквиты.
Леманъ. Это съ утра-то?
Кистяковъ. Да и некогда: домой, къ завтраку время.
Лештуковъ. Нтъ, я видлъ: Маргарита Николаевна только-что вышла изъ воды. Часъ на туалетъ…
Кистяковъ. Да вдь и намъ одться надо.
Лештуковъ. Ну, какъ хотите.
На мор давно уже видно лодку, въ которой сидитъ Ларцевъ на рул и Альберто на веслахь. Ихъ сильно качаетъ. Къ словамъ Кистякова «одться надо», они y берега.
Ларцевъ (изъ лодки). Я выпью.
Костюмъ Альберто: старая синяя фуфайка-безрукавка, с якоремъ на груди, штаны, засученные по колно, матерчатый желтый поясъ, босой.
Кистяковъ. Вотъ вамъ и компаніонъ.
Леманъ. Андрикъ!
Лештуковъ. Нашъ милйшій Андреа дель Cаp.
Ларцевъ (выпрыгнулъ изъ лодки, подходить). Милое, но мокрое созданіе. Фу, какъ насъ съ Альберто швыряло въ мор. На двор жара, а я, право, даже продрогъ. Дайте коньяку.
Леманъ. Этюды длалъ?
Ларцевъ. Какіе къ чорту этюды, когда лодку валяетъ съ волны на волну, точно баба пирогъ загинаетъ. Вымокли только и всего. Во здравіе всей честной компаніи. Пьетъ.
Альберто, оставаясь по щиколотку въ вод, управляется y берега съ лодкою, прислоняетъ весла къ лстниц на веранду, затмъ уходить по морю къ limite, гд его шумно привтствуютъ; онъ показываетъ купальщикамъ, какъ надо плавать и т. д., вообще онъ все время виденъ въ мор.
Лештуковъ. Какъ поживаетъ Миньона?
Ларцевъ. Двигается, быстро двигается. Да что, батюшка, я признаться, въ большой тревоги.
Леманъ. Что такое?
Ларцевъ. Джулію y меня отобрать хотятъ.
Кистяковъ.
Ларцевъ. Вонъ этотъ соколикъ.
Лештуковъ. Ревность?
Ларцевъ. Самая нелпая.
Кистяковъ. Да признавайся ужъ по чистой правд: y тебя съ этой Джуліей въ самомъ дл чисто или только хорошо прячетесь?
Ларцевъ. Увряю васъ, нтъ.
Леманъ. То есть, какъ есть ничего, ни-ни?
Ларцевъ. Вотъ именно ни-ни.
Кистяковъ. Можетъ быть, маленькій флиртъ?
Ларцевъ. И флирта никакого не было.
Лештуковъ. Напрасно.
Ларцевъ. Вотъ теб разъ! Почему же?
Лештуковъ. Да ужъ очень вы красивая парочка крайностей. Она воплощенный югъ, молодой, сильный, огненный… вотъ съ этимъ солнцемъ, что выращиваетъ эти пламенные цвты, съ этимъ вяніемъ ароматовъ, подъ которымъ, кром любви, и думать-то ни о чемъ невозможно…
Леманъ. Климатъ располагающій.
Кистяковъ. Страна любви.
Идетъ на веранду. Съ лстницы Леману.
Ты однако не разсиживайся. Въ самомъ дл поздно. Запрусь въ кабин, не отопру.
Леманъ. Сейчасъ.
Лештуковъ (декламируетъ). Темны и тихи были очи,
Какъ полночь южная сама,Но всми звздами полночиГорла ярко эта тьма.У вашей Джуліи такіе глаза. Вдь правда?
Ларцевъ. Да, оно, точно, глаза забористые.
Кистяковъ (изъ кабины). Леманъ!
Леманъ. Да, иду. Фу, чортъ!
Уходить подъ лстницу веранды; видно, какъ онъ, подобравъ полы балахона, поднимается въ кабину по опускной лстниц.
Лештуковъ. А вы, Ларцевъ, сверъ. Если доживете до карнавала въ Римъ, нарядитесь-ка рыжебородымъ Торомъ. А? Плечища y васъ косая сажень, волосъ больше, чмъ полагается даже для художника, бороду вы украли у Рубенса, а за симъ, какъ пишутъ въ паспортахъ, примтъ особыхъ нтъ, лицо чистое, носъ и ротъ обыкновенные.
Ларцевъ. Что вы разбираете меня по статьямъ, какъ коня призового? Въ романъ, что ли, всунуть хотите?
Лештуковъ. Не знаю. Можетъ быть, и въ романъ. Чмъ вы не герой романа? Кстати y васъ вонъ и сюжетъ наклевывается. Рыжебородый Торъ и Миньона! Транзальпинскій варваръ, явившійся покорять прекрасную Италію, и прекрасная Италія, весьма желающая быть покоренною.
Ларцевъ. Вы ошибаетесь, я вовсе не собираюсь покорять. По правд сказать, Джулія мн вовсе не нравится. Она для картины хороша, подъ мысль мою подошла. А какъ женщина – она не въ моемъ вкус.