Вольные частные города. Больше конкуренции на важнейшем рынке мира

Гебель Титус

Общества, которые не признают за индивидом права на самоопределение, включающего решение, с какими именно людьми и в какой форме он желает сосуществовать, в известном смысле по-прежнему нельзя назвать свободомыслящими. Они не смогут достичь продолжительного мирного общежития, вместо этого будут вести бесконечную борьбу вокруг того, чего «мы» хотим и что хорошо для «нас всех». Но тот, кто отказывает людям в праве на самоопределяемую жизнь, попросту авторитарен, даже если именует себя либералом или демократом.

Как же одиночка может осуществить право самостоятельно формировать свою жизнь? Этот вопрос возникает в связи с тем, что в обозримом будущем уже только по соображениям безопасности нормой станет объединение в сообщество, а именно в государство или сходную структуру. Конечно, вполне возможно влачить анархическое существование отшельника вдали от цивилизации, но почти все люди предпочитают обмен и совместную жизнь

с другими людьми. Проблему самоопределения можно разрешить или хотя бы разрядить, если возникнет подлинный рынок «государственных услуг». Нынешние две сотни стран на семь миллиардов населения с их во многом одинаковыми или сходными системами можно бы дополнить тысячами независимых или частично автономных сообществ. В результате каждому индивиду стало бы легче просто покинуть плохую систему, вместо того чтобы раз в несколько лет оказывать не поддающееся измерению влияние, отдавая свой голос на выборах. Государствам как производителям услуг пришлось бы конкурировать между собой, привлекая клиентов, а не рассматривать своих граждан как дойных коров и подопытных кроликов, на которых они опробуют идеи улучшения мира. Интегрировать новые модели общежития в существующие национальные государства или в наднациональные ценностные и культурные сообщества не составит труда. И до поры до времени даже рекомендуется, в первую очередь по оборонно-техническим соображениям. Такие новые сообщества предоставляли бы свои услуги за плату, например безопасность, судопроизводство, подключение к инфраструктуре. Совокупные права и обязанности, в том числе назначенная за них плата, закреплялись бы – как и на других рынках – в договоре, который в одностороннем порядке изменить нельзя. Кроме того, каждый имел бы возможность выбрать, какие модули услуг он примет от их производителя, то есть от государства, и соответственно заплатил бы за них. Вот почему дело вовсе не в том, нравятся ли эти сообщества всем или некоему большинству. Главное, что участие, как и всегда в договорных отношениях, зиждется на добровольности.

Те, кто все это отвергает, останутся в традиционных системах. Для многих людей система, основанная на собственной ответственности и самоопределении, может оказаться попросту неподходящей. Им требуются руководство, нормы жизни, а также постановка целей. Подобное решение тоже надо уважать. Хотя в будущем следует признать суверенитет исключительно за индивидом, пусть даже он не желает им пользоваться.

Итак, каждый в принципе сам себе суверен и высшая инстанция по урегулированию собственных дел, как внешних, так и внутренних. Этот выигрыш в самоопределении при одновременно более высоком качестве услуг по более низким ценам будет столь привлекателен, что сможет изменить даже существующие системы, причем не понадобится ни насилия, ни революции, ни победы на выборах.

Такой суверенитет индивида, разумеется, полная противоположность всем коллективным идеям политического или религиозного характера, которые требуют, чтобы люди отказались от желания самостоятельно распоряжаться своей жизнью в пользу общего блага или божественного порядка. Однако же они зачастую умалчивают, кто именно определяет общее благо или божественный порядок. А определяют его исключительно представители самих этих идей. Причем образ их действий случайно соответствует их собственным интересам и предпочтениям. Нередко они стараются утаить это даже от самих себя. По сути, все нынешние системы в основе своей ограничивают власть правителей, однако вообще не ставят под сомнение легитимность господства над другими людьми. В иных областях такой подход давным-давно устарел. Там мы имеем право сами решать, как нам обустроить свою жизнь. А необходимую помощь получаем от производителей услуг.

Вернемся к первоначальным примерам: речь шла о пенсионном страховании, введении евро, энергетическом повороте, открытии границ и использовании военного контингента за рубежом. В договорно регулируемом обществе услуг государственный оферент не смог бы задним числом принудить вас ни к участию в определенной системе пенсионного страхования, ни к обмену ваших денег на нежелательную для вас валюту. За исключением некоторых экологических предписаний и предписаний по технике безопасности он не смог бы повлиять и на то, кто и на каких условиях предлагает электроснабжение. Конечно, он мог бы изменить критерии иммиграции, но ни в коем случае не мог бы обязать вас нести финансовую ответственность за ее последствия. Более того, ему самому пришлось бы возмещать ущерб, коль скоро его действия ухудшили ситуацию с безопасностью. А если бы вам захотелось поддержать военные интервенции в других регионах мира, чтобы вмешаться в чужие раздоры, воля ваша. Вмешивайтесь. Однако за собственный счет.

Глава 3. Три новые страны – готовы

к разнообразию?

Нет худшей тирании, чем заставлять человека платить за то, чего он не хочет, просто оттого, что, по-вашему, ему это на пользу.

Роберт Хайнлайн, писатель-фантаст

Представьте себе, что в Европе будущего, признающей самоопределение индивида, в нескольких местах образовались новые страны. Рассмотрим три из них поближе.

Лесные сородичи

Страна Лесных Сородичей называется так потому, что эти люди поселились в краю, богатом лесами. Они организуются в отдельные поселения, которые делятся, когда численность населения достигает более 150 человек. Каждая деревня состоит из общественных и индивидуальных построек. За пределами собственного жилища все находится в общественной собственности. Обитатели заботятся о больных и стариках. В принципе в сообществе царит свободная любовь, даже после возникновения пар. Детей воспитывает все деревенское сообщество. С пятнадцатилетнего возраста молодежи предоставлено сексуальное самоопределение. Лесные Сородичи стремятся жить как можно ближе к природе, не загрязняя окружающую среду. Довольствуются тем, что обеспечивают себе необходимое для жизни. С другими деревнями ведется меновая торговля, нередко делаются закупки и во внешнем мире. Управляют поселениями деревенские старосты, как правило зрелые женщины. Вопросы о приеме новых поселенцев и проч. жители решают на демократической основе.

Карола Б., основательница Лесных Сородичей и староста первого поселения, разъясняет: «Такова наша модель: рай без роста. Нам нужна не свобода, но общность. У нас меньше материального благосостояния, зато больше социального тепла. Человек не годится для анонимного массового общества и оттого несчастен. Зачем все это потребление, приобретательство и все больший рост ради повышения жизненного уровня? Затем что мужчины хотят произвести впечатление на женщин. А почему мужчины хотят произвести впечатление на женщин? Потому что хотят с ними секса. И если теперь могут получить его без всякого стресса, без разрушения окружающей среды, без нажима конкуренции и стремления быть все сильнее, все значительнее, все лучше, то они куда уравновешеннее и счастливее! Конечно, мы знаем, что кое-кто из нас имеет опору, а то и состояние где-то еще. Но если кто-либо зарабатывает деньги во внешнем мире, а потом селится у нас и привозит с собой их часть и отдает общине, все в полном порядке».

Княжество Христо

Княжество Христо принимает исключительно белых поселенцев-христиан. Жители выбирают пожизненного князя, а он назначает правительство. Князь, правительство и народ могут предлагать законопроекты, утверждаемые путем прямой демократии. Княжество разделено на общины, обладающие широкой автономией и отвечающие также за социальное обеспечение, которое может разниться от общины к общине. Жители считают, что за социальное обеспечение в первую очередь ответственна семья, во вторую очередь – церковь и только в третью – община. Те, кто получает доходы из-за границы, и госслужащие исключены из избирательного права, во избежание конфликтов интересов. Идеал – традиционная семья, где мужчина – глава и главный кормилец. Аборты допустимы лишь в самых исключительных случаях. За каждого ребенка семьи получают дополнительный голос на выборах и референдумах. Для всех мужчин существует воинская повинность, границы охраняются армией. Личные и экономические свободы довольно высоки, правда различны от общины к общине. Ожидается, что по воскресеньям все ходят в церковь.

Мартин С., основатель княжества и первый выборный монарх, сообщает: «Пресса мейнстрима сплошь да рядом описывает нас как модель позавчерашнего дня, расистскую и сексистскую. Но на самом деле народ к нам валом валит, кандидатов пруд пруди. Кстати, мы вовсе не против других этносов или религий, пусть они счастливо живут в собственных общинах. Однако мы хотим избежать судьбы евреев, нам вовсе не улыбается тысячу лет пребывать в роли угнетенного меньшинства, прежде чем мы надумаем объединиться в собственное государство. Мы хотим жить так, как живем, и хотим, чтобы так и оставалось. Люди у нас прилежные, интеллигентные. Поэтому мы можем идти в ногу со временем в сфере высоких технологий и соответственно экспортировать то, что в свой черед обеспечит нам высокий жизненный уровень. Наши семьи в полном порядке, рождаемость стабильна, и сплоченность в общинах вполне хорошая. Христианскую веру мы считаем важной, поскольку она сплачивает общество. Уровень преступности у нас низкий. Конфликты между общественными группами – редкость. Мы считаем, что фактор успеха – наша этническая и конфессиональная гомогенность».