Вологда. Кириллов. Ферапонтово. Белозерск

Бочаров Генрих Николаевич

Кирилло-Белозерский монастырь того времени является не только средоточием духовной и культурной жизни Белозерского края, но и крупнейшим землевладельцем, хозяйственным и ремесленным центром. Изделия его находили сбыт на огромной территории всего Московского государства. В самом монастыре и за его оградой возникают различные хозяйственные сооружения: мельницы, сушила,

житницы, конюшни, кузницы, кожевни. В описаниях 1581 года упоминаются солодожня, гостиный двор, кузнечная изба и гостиная келья — помещение для приезжих. Кроме того, на обитель работает целый ряд деревень, расположенных в ее округе, получая годовой оброк или «задельную» плату.

63.

Стены Нового города с Косой и Большой Мереженной (Белозерской) башнями. XVII в.

Особенно большое значение приобретают деревообрабатывающие ремесла. Резьбой по дереву в монастыре занимались чуть ли не со дня его основания. Этому способствовало и обилие материала, всегда находившегося под руками, и наличие своих мастеров — плотников и столяров, живущих как в самой обители, так и в окрестных деревнях. В XVI веке монастырь экспортирует в другие области множество различной посуды — ковшей, чашек, ложек, зачастую украшенных орнаментальной резьбой. Производятся особые посохи «монастырского дела», вручавшиеся богомольцам и рассылавшиеся по другим городам, резные деревянные кресты и другие предметы. Достигают своего расцвета иконописные мастерские.

Начало местному монастырскому иконописению было положено еще Дионисием Глушицким, написавшим в 1424 году прижизненный образ Кирилла и ряд других произведений. Изготовление икон для монастырских церквей поручалось обычно наиболее видным мастерам. Описи донесли до нас имена иконников Гриши Горбуна, Григория Ермолова, старца Нафанаила, Ивана Москвитина и некоего Никиты.

Конечно, художники, писавшие иконы для раздачи богомольцам, не поднимались выше среднеремесленного уровня. Каждый такой иконописец в течение месяца расписывал несколько десятков досок. Так, в период с сентября 1608 по август 1619 года небольшой группой ярославских иконников, живущих в монастыре, было написано свыше 1000 икон. При этом надо еще учесть пятилетний период осад и разорений, которым подвергалась обитель во время польско-шведской интервенции, когда было не до иконописания.

До наших дней сохранилась библиотека монастыря, в которой находились редчайшие рукописи: древнейший список «Задонщины», летописи XV–XVI веков. Создание библиотеки связано с деятельностью старца Ефросина, одного из талантливейших писателей XV века. Некоторые местные лицевые рукописи XV–XVI веков украшались, очевидно, руками своих мастеров. Известны имена писцов и художников: Мартиниана, создавшего «Каноник» 1422–1423 годов, Феогноста («Лествица», 1422), Герасима («Минея», 1463), Ефрема и других. Перепиской книг занимались и проживающие в монастыре такие видные деятели русской церкви, как Нил Сорский и писатель Пахомий Серб.

64. Стены Нового города с Вологодской башней. XVII в.

65. Стены Нового города с Ферапонтовской (Московской) башней. XVII в.

Сохранившиеся рукописи (лучшие — в Гос. публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина и ГРМ) различны по своей орнаментации, что указывает на участие в их создании множества мастеров. Наиболее интересными в художественном отношении являются две лицевые рукописи — «Деяния апостолов» середины XV века (ГРМ) и Евангелие 1507 года (Гос. публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина) с миниатюрами Феодосия.

Представление о работе кирилловских стенописцев дает роспись Святых ворот, правда, неоднократно поновлявшаяся. Она выполнена в 1585 году старцем Александром с учениками Емельяном и Никитою.

В святых,

изображенных на иконах и фресках, люди того времени видели своих покровителей и заступников. Богоматерь, как главная заступница людей перед богом, пользовалась, естественно, особенно большой любовью и почетом. Образ богоматери был наиболее популярным и распространенным в иконописи Кирилловской обители. Так, судя по описи 1601 года, в церквах находилось тогда 88 икон с изображением богоматери. Распространенность подобных икон вытекала также из убеждения, что небесное покровительство богоматери осеняет монастырь, который в древних актах именовался «домом Пречистые богородицы честного и славного ее Успения и чудотворца Кирилла».

66. Стены Старого города со Свиточной башней. XVI в.

Польско-шведская интервенция (1610–1612) прервала дальнейшую хозяйственно-экономическую и культурную жизнь обители.

Учитывая сложную политическую обстановку, кирилловская братия еще с первой половины XVI века начала заботиться об обороноспособности своей обители. Постройка каменных стен и башен началась с 1523 года. Вначале каменная ограда опоясывала территорию Большого Успенского монастыря, затем охватила и Малый Ивановский монастырь.

Однако укрепления Кириллова были недостаточно мощны. Неодинаковые по высоте да и сравнительно низкие стены имели лишь один ярус боя, башни далеко отстояли друг от друга и не могли обеспечить пушечного прострела примыкавших к ним прясел стен. Поэтому братия монастыря уже «на ходу», в 1610 году, во время начавшегося вторжения интервентов вынуждена была заниматься надстройкой стен.

Несмотря на все предосторожности и, казалось бы, весьма тщательную подготовку к осаде, первое нашествие интервентов в августе 1612 года застало Кирилловский монастырь врасплох. Понадеявшись на естественную защиту края (леса, болота, озера) и удаленность обители от театра военных действий, монахи не позаботились о своих хозяйственных сооружениях, находящихся за пределами стен. Неожиданно появившиеся отряды врагов «пожгли около монастыря дворы и мельницы и онбары и кожевни и всякие монастырские службы и на тех дворах и в онбарах и в службах монастырских сукон и кож и дерев репчатых и посохов и точеных сосудов всяких на 528 рублей, всякого хлеба, муки, солоду, круп и толокна 2140 чети, отогнали 145 кобылиц больших и служивых 98 лошадей и 52 жеребчика».

В декабре того же 1612 года враги вновь появились под стенами Кириллова и попытались приступом овладеть крепостью, но безуспешно. Тогда, соединившись с другим, более многочисленным отрядом под водительством полковника Песоцкого, они повторили штурм. Приступ начался одновременно с двух сторон — с «поля», от вологодской и белозерской дорог, и с озера, для чего в «борозде»- частоколе, вбитом в дно озера недалеко от берега, был сделан специальный проход. Враги пытались поджечь строения монастыря «огненными стрелами», дабы оттянуть часть защитников крепости от стен для тушения пожара.

67. Казанская башня. XVII в.

68. Галерея восточной стены Нового города. XVII в.

Приступ длился несколько часов. Иноки и все живущие в монастыре бились «накрепко», многих убили и «поранили». Однако штурм был отбит. Часть «воровских людей» утонула в озере, в числе убитых был и пан Песоцкий. Интервенты отошли от стен монастыря и, рассеявшись по волостям, начали грабить и жечь окрестные селения.