Волонтеры атомной фиесты
Шрифт:
– Ну, — произнесла судья, — что скажешь, коммодор?
– Я думаю, — ответил Гремлин, — что те два парня, коммандос, ничем не отличаются от других. Их учат выполнять приказ и не рассуждать. На их месте могли оказаться двое похожих, и если мы их расстреляем, то оффи-система заменит их, как простые гайки.
– А кто их командир? — спросила она.
– Я понял твой вопрос Уитни. Их командир тоже не рассуждает. Австралийская армия вообще не рассуждает. Если искать мишень, то в правительстве и среди лобби.
– Четкий ответ, коммодор. Это отдельная
– Они просто тупые животные, — ответила таиландка, — я бы сказала: пусть улетают.
– ОК, — судья кивнула, — я предложу Жюри решение: посадить их в самолет и пусть они катятся в Таиланд с пассажирами, которые туда хотят. Ну, а девушка-полисмен?
– Я бы сказала: пусть она тоже улетает. От нее мало что зависело.
– Но, — возразила судья, — что-то от нее зависело, и она не отказалась участвовать. Мое предложение: год каторги. Жюри скорректирует, если захочет. Остается пьяный оффи. Объясни мне еще раз, Ллап, почему ты считаешь, что он не должен умереть?
Читти Ллап посмотрела сквозь стекло в кубрик, и покачала головой.
– Он не злой, он просто потерянный. Он пил сначала потому, что ему было неприятно конвоировать меня на смерть, а потом потому, что боится смерти. Он считает, что мы расстреляем его, а гордость требует, чтобы мужчина не боялся. Выход — напиться.
– Хэх… И ты считаешь это достаточной причиной, чтобы он остался жить?
– Я не знаю, судья. Просто, когда он сидел пьяный в салоне, и говорил о том, что ему хотелось бы все поменять, и быть просто фермером с семьей, разводить овечек…
– Ферма? Овечки? — удивилась Уитни Мнгва, — Какой, на хер, из него фермер?
– Я не знаю, — повторила Ллап, — но он был слишком пьян, чтобы обдуманно врать.
– Хэх, — задумчиво произнесла судья, — что-то в этом есть. Ферма. Овечки. Я думаю, не случится большой ошибки, если мы устроим ему лет 10 фермерства на каторге.
– Уитни, — удивился лейтенант Тонэ Байо, — ты, правда, хочешь вынести это на Жюри?
– Ага. И если Жюри на это согласится, то я даже сама поищу подходящую ферму.
…
*3. Хартия — это очень просто
23 октября. Архипелаг Палау, остров Ореор, салун «Голконда». Около полудня.
35-летняя доктор Калиборо завершила экспромт-лекцию по вычислительной механике, покрутила в руке еще одну чашечку какао, принесенную барменом, и подвела итог:
– Пока что в университетском мире вычислительную механику не признают в качестве полноценной науки, и рассматривают ее в качестве одной из инженерных дисциплин: виртуальный анализ механических систем. Хотя, никто сейчас не берется определить критерии различия между наукой и инженерной дисциплиной.
– Чрезвычайно интересно! — объявил Десмод Нгеркеа, — А в Таиланде вы намеревались преподавать именно эту науку или дисциплину?
– Да, с Нового года. У меня уже был предварительный
Мэр-президент Палау коротко кивнул.
– Я уже в курсе. А сколько вам там обещали, если не секрет?
– Теперь уже не секрет. 80 тысяч USD в год.
– Понятно, — сказал он, — а если я предложу вам столько же тут, тоже с Нового года?
– Тут на Палау? — спросила она.
– Тут в Меганезии, — уточнил мэр-президент, — конечно, контракт с вами подпишу я, за платежи тоже буду отвечать я, но на Палау население маленькое, и мало студентов. А население всей Меганезии сейчас в 10 раз меньше, чем в вашем родном Сиднее. Но, в социально-возрастном плане студентов достаточно, и ваша тема нам очень кстати.
– Тут в Меганезии? Вот как? — переспросила доктор Калиборо, — Значит: преподавать студенческому коллективу, размазанному примерно на полторы Африки. Я не очень ошиблась с оценкой площади вашей акватории?
– Площадь примерно такая, доктор Калиборо, но у нас уже отработана технология.
– Отработана технология? Ну-ну. И какая же технология тут возможна?
– VR, — лаконично ответил он.
– Виртуальная реальность? — удивилась австралийка, — Но так еще никто не преподавал.
– У нас так преподают в двух университетах со второго квартала. В смысле, с апреля.
– Вот как? Что ж, почему бы не попробовать. А где мне надо жить, если я соглашусь?
– Я с удовольствием приглашу вас жить на Палау, но вы можете выбрать любое место, которое вам нравится. Только не дальше Луны.
Молли Калиборо удивленно подняла брови.
– Не дальше Луны? А почему такая дискриминация остального космоса? Мне кажется, планета Марс уютнее, чем Луна. Там есть атмосфера и там чудесные ландшафты.
– Увы, — мэр-президент развел руками, — дальше Луны сказывается одна проблема.
– Запаздывание радиоволн из-за расстояния? — предположила австралийка.
– Да. Я так и думал, что вы правильно меня поймете, доктор Калиборо.
– Это было несложно, — сообщила она, — а как быть с тем, что, например, в Сиднее мне могут перекрыть доступ в ваш сегмент Интернета? Ведь сейчас, судя по настроению в австралийской прессе, начинается новое политическое обострение.
– Мы пользуемся распределенной сетью OYO, — ответил он, — это не перекроешь.
– OYO? — переспросила Калиборо, — Теневая сеть на серверах — мини-стратостатах?
– Да. На стрателлитах, как у нас говорят.
– Мм… А законно ли это в Австралии? Ведь, если мне захочется остаться в Сиднее, то придется исполнять наши законы, включая те, которые мне не очень-то нравятся.
Десмод Нгеркеа вздохнул и артистично изобразил глубокую печаль.
– Ни в одном законе Австралии нет запретов на сеть OYO. Но, доктор Калиборо, разве архипелаг Палау хуже, чем Таиланд, где вы собирались работать полтора года?