Волшебная дорога
Шрифт:
– А он кто такой? – Стражник указал на Келдера.
– Мы встретились на дороге, – крикнула в ответ Ирит. – Его зовут Келдер.
– Это так, парень? – спросил стражник.
– Да, сэр. Келдер из Шулары.
– Ты торговец?
– Нет, сэр.
– Благородного происхождения?
– Нет, сэр.
– Вооружен?
– Нет. У меня с собой только нож.
– Это не в счет. Ты чародей?
– Нет.
– Клянешься, что сказал правду?
– Да, сэр.
– Ирит?
– Не знаю, я только что с ним познакомилась, – девушка чуть покраснела, – но думаю, все это правда. Мне он говорил
– Хорошо, идите, – вынес вердикт стражник. – А ты, Келдер, будь осторожен с Ирит.
Последняя фраза поставила Келдера в тупик. В полной мере торговое наречие он еще не освоил и не понял, что имел в виду стражник: то ли ему надлежало заботиться об Ирит, то ли остерегаться ее.
Второе как-то не укладывалось у Келдера в голове. Да, пусть она оборотень, но при этом и девушка. Сам стражник не очень-то ее остерегался: поприветствовал как закадычную подругу.
Следовательно, он советовал Келдеру заботиться о ней.
Юношу это вполне устраивало: он намеревался заботиться об Ирит до скончания века.
И стражник знал Ирит, назвал ее по имени. Поверил ей, когда она подтвердила слова Келдера. Значит, она действительно путешествовала по Великому Тракту и, возможно, не единожды. Келдер взглянул на свою спутницу, гадая, как ей это удалось. Судя по всему, Летунья появилась здесь в первый раз совсем молодой.
Но если она так много повидала, осознал Келдер, произвести на нее впечатление будет нелегко. Оставалось только сожалеть, что он практически ничего не знает ни о ней, ни о женщинах вообще. С девчонками, которые окружали его, Келдер рос с пеленок и понятия не имел, как привлечь к себе внимание. А ему очень хотелось, чтобы Ирит увлеклась им. Какая же она красивая! У Келдера аж дух захватывало. Сейчас он одновременно радовался и мучился. Радость доставляло одно ее присутствие, муку вызывало сознание того, что он всего лишь шагает рядом. Ему хотелось прикоснуться к Ирит, обнять, но он не решался.
Впрочем, ее присутствие говорило за то, что Ирит он понравился. Ведь, возникни у нее такое желание, она в любую секунду могла улететь. Но она никак не проявляла своих чувств и не показывала, чего она от него хочет.
Так что Келдеру оставалось одно – шагать со своей избранницей в ногу, то и дело поглядывая в ее сторону.
Через два часа они уже вошли в Амрамион.
Городок Келдеру приглянулся. Довольно большой, может, чуть уступавший в размерах Эланкора Кастл. Замок стоял на низком холме, к югу от Великого Тракта. По сравнению с Шуларой и Эланкорой он был, пожалуй, менее укрепленный. Четыре более мощные угловые башни, двенадцать башенок поменьше. Наполненный водой ров отсутствовал.
А вокруг десятки домов, мастерских и лавок. Кузнецы, бондари, гончары, ткачи, кого тут только не было! Вдоль дороги выстроились лотки, с которых продавали шерсть, пряжу, копченое мясо, всевозможные ранние овощи, причем многие Келдер видел впервые. От дразнящих запахов рот юноши наполнился слюной.
На Ирит вся эта суета не производила ни малейшего впечатления.
Харчевни находились на въезде в городок и на выезде, четыре на западной окраине, через которую они входили в Амрамион, три, по словам Ирит, на восточной.
Келдер слишком оголодал, чтобы пройти натощак оставшуюся сотню ярдов.
Но Ирит остановила его:
– Туда не пойдем. Второсортная забегаловка. Позавтракаем здесь!
Она указала на другую, с вывеской, изображающей мужчину, сидящего на земле скрестив ноги. Опустив голову, мужчина держался руками за посох.
– Это местечко называется “Усталый Путник”. Здесь выпекают такой бисквит, какого не сыщешь на всем Великом Тракте.
Келдер без возражений последовал за ней.
И десять минут спустя похвалил себя за то, что решил не спорить, – если ему не изменяла память, лучшего бисквита он действительно еще не пробовал. Да и завтрак оказался отменно вкусным.
Разумеется, голод – лучшая приправа. Это Келдер знал хорошо. Тем не менее в “Усталом Путнике” могли гордиться поварами.
Хоть Ирит и говорила, что не голодна, ела и пила она с аппетитом. Помимо знаменитого бисквита, харчевня предлагала фирменный лимонад, для приготовления которого, кроме воды, лимонов и меда, несомненно, использовали спиртное. Ирит и Келдер уговорили по несколько кружек.
Келдера уже не удивляло, что хозяйка харчевни приветствовала Ирит по имени. Не мешала она и трапезе: ушла на кухню, как только поставила еду на стол.
Единственный недостаток такого плотного завтрака обнаружился в самом конце, когда Келдеру, предложившему оплатить счет, назвали сумму в два раза больше той, что он ожидал услышать. Платить он вызвался потому, что мужчине положено платить за свою даму. Опять же Ирит ничем не показывала, что у нее есть деньги. Теперь он пожалел о своей поспешности.
– Много, однако.
Ирит пожала плечами:
– Лучшее всегда стоит дорого. На Тракте вообще цены довольно высокие.
Келдер скривился, но заплатил.
Подкрепившись, они продолжили путь, пересекли Амрамион и вновь зашагали среди полей. Движение на дороге оживилось: им встречались и фургоны, и группы людей. Одна рыжеволосая женщина несла цимбалы, и Келдер просиял от радости: долгожданный менестрель, увиденный им впервые в жизни.
Около полудня они миновали еще одну сторожевую башню. Ирит сказала, что это граница Амрамиона и Иондры. Стражник пропустил их, не задавая ни одного вопроса.
– Охрана из Амрамиона, – пояснила Ирит, когда Келдер полюбопытствовал, чем вызвано полнейшее безразличие к их персонам. – Им важно знать, кто входит в Амрамион, а кто выходит – их не волнует. Стражник из Иондры наверняка бы нас допросил, но Иондра свои границы не охраняет.
Они проследовали дальше.
Ирит, похоже, не знала устали, а вот Келдер уже с трудом передвигал ноги. Сил ему хватало лишь на то, чтобы не отставать от девушки, с интересом разглядывающей растущие по обочинам кусты и порхающих над цветами бабочек. Камни и пыль не доставляли ей никаких хлопот, что в немалой степени удивляло Келдера: шла Ирит все-таки босиком. У него ступни давно горели огнем, а полусапожки, совсем еще новые шестиночье тому назад, заметно пообтрепались. А на миниатюрных ножках Ирит, защищенных лишь собственной кожей, не появилось даже царапинки.