Волшебная мясорубка
Шрифт:
Сотню метров они шли, растягивая эту песнь, и им подпевало гулкое эхо, мотаясь под незримыми во тьме сводами базилики. Юноша беззвучно перебегал от колонны к колонне. Он не мог поверить, что вот-вот увидит самого дракона. Если бы месяц назад кто-нибудь сказал ему
Делегаты остановились. Они долго стояли колонной неподвижно и молча. Послышался могучий щелчок пальцами. Один из делегатов важно прокашлялся и запел баритоном:
– Приветствуем тебя о, достопочтеннейший Змей, владыка космоса и всего, что в нем, владыка времени и всего, что в нем, владыка сердец и всего, что в них!
Вновь тишина. Юноша медленно выглянул из-за колонны. В стене, в стороне от делегации, громоздился готический камин, и в глубине его пасти переплетались и неестественно медленно скользили светлые языки пламени. Сбоку от делегации стояло огромное кресло – строгий темный трон. Из-за его спинки выглядывал лежащий на поручне белесый локоток. Казалось, он чуть-чуть светится изнутри каким-то неземным бледным светом. Но совсем не сильно, не отчетливо, можно было подумать, что это просто кажется.
– Ваше светлейшество, – дипломатичным, проникнутым уважением голосом заговорил делегат, – благословите коротко изложить вам суть вопросов, тревожащих нас настолько, что мы сочли их достойными вашего бесценнейшего внимания.
Вновь под сводами раскатился щелчок.
– Благодарение Великому дракону, – проникновенным шепотом сказала вся делегация, и каджи бесшумно, как по команде, повернулись к дракону лицом. До этого колонна стояла боком, а теперь превратилась в два обращенных к дракону ряда.
– Нас беспокоит все тот же вопрос о применении врагом новейших разработок в области наступательных технологий. По данным наших разведслужб вражеская индустрия ускоренными темпами осваивает массовое производство ударных машин для агрессивного типа ведения войны на труднодоступных для техники участках фронта. До сих пор нашим стратегам и инженерам не удалось выработать эффективного средства борьбы с новейшей разработкой противника. Мы пришли испросить вашего мудрого и единственно верного совета по разрешению сложившейся для нас весьма затруднительной ситуации.
В ответ на это обращение из кресла выпал и повис перламутровый кончик хвоста. Увесистая гибкая конечность болталась, как маятник, размахи медленно сокращались, пока хвост не стал почти недвижимым. Послышался стрекочущее шипенье и чей-то протяжный вздох.
– Уйдите на развалинах в глухую оборону, – полился интимный, гортанно-дрожащий голос, голос неестественной красоты, гораздо более могущественный, чем человеческий, – подождите, пока они вложат огромные средства и начните наступать на открытой местности вне завалов. Это сделает их ухищрения напрасными, а применение дорогостоящей техники – нерентабельным. Вы должны навязать противнику свои условия боя и перехватить инициативу на более выгодном
– Благодарение Великому дракону, – также негромко ответили каджи, и воцарилось длительное молчание.
– Ваше мудрейшество, – обратился к дракону делегат. – С учетом вашего мудрого совета выждать в глухой обороне в то время, как противник будет бессмысленно растрачивать военный бюджет, можно было бы предположить, что объявление короткого перемирия позволит избежать излишних потерь во время оборонительной фазы.
– Ваше предложение понятно, – вежливо ответил дракон. – Но есть одно обстоятельство. Едва ли противник пойдет на такое соглашение в момент технологического преимущества. Объявить сейчас перемирие для противника равнозначно добровольной передаче стратегической инициативы. В его интересах – ускоренными темпами, без заминок развивать свой успех. Так что ваше предложение не имеет под собой рациональной тактической основы.
– Благодарение Великому дракону!
– Ваше мудрейшество, – вновь заговорил делегат, – могли бы мы просить вас о посредничестве в этом дип… – он осекся.
– Вы правы, – сказал дракон. – Это было бы нарушением моего принципа невмешательства. Вы знаете, как далеко я захожу в своей симпатии к вам, так что уже слышится ропот враждующего с вами стана. Я делаю это только потому, что ваш моральный дух и уважение к моему слову более глубоки, чем у ваших противников.
– Благодарение Великому дракону!
– В таком случае разрешите предложить… – начал, было делегат, как вдруг из-за кресла появилась когтистая лапа и щелкнула пальцами. Делегат осекся и замолчал.
– Благодарение Великому дракону! – прощаясь, сказали делегаты и разом повернулись на выход.
Мягко ступая, они вновь завели древний гимн.
Когда делегация исчезла во мраке и песнь затихла, юноша вышел и нерешительно сделал шаг к огромному креслу перед камином. Кресло отбрасывало длинную подрагивающую тень. Висящий хвост дернулся и вновь, покачавшись, успокоился.
«Я, наверное, действительно сумасшедший», – дрожа от страха, подумал Тариэл.
Он уже толком и не помнил, для чего пришел. Перед ним, спрятанный за спинкой кресла, сидел тот, о ком ему талдычили с детства как о величайшем сокровище его нации и всего человечества. Но Тариэл был смелым и решительным юношей, и если бы через мгновение ему надлежало встретить смерть, то он сделал бы это с боевым девизом в сердце: «Лучше славная кончина, чем позорное житье!»
Юноша вышел на место, где стояли делегаты и замер в нерешительности. Наспех привел себя в порядок, пригладил челку и обтер лицо ладонью. Правда, только больше испачкался от этого, так как, ползая под танками, замарал руки в мазуте. Наконец Тариэл решил, что правильнее всего будет подражать делегатам. По его лбу покатились капельки пота. Он вдохнул полной грудью…
– Приветствую тебя о, достопад… э… па-адченнейший Змей, – он замер, вылупив глаза на сидящего в кресле.
Дракон повернул к нему свою самую что ни на есть драконью морду и вытянулся из кресла к юноше на добрые пять метров. Узкие щелки его зрачков на ярком ребристом фоне расширились, стали круглыми и огромными. Оба, и юноша, и дракон, застыли в изумленном молчании.
«Кажется, меня сейчас спалят огнем», – мелькнуло в голове у Тариэла, и ноги его стали подкашиваться под натиском змеиного взгляда.