Волшебная мясорубка
Шрифт:
Лес вокруг поляны, откуда они вчера взлетали, был заполнен людьми, а на самой поляне был постелен пестрый ковер из принесенных цветов.
– Приветствую вас, владыка Сергиус, – сказал подошедший под благословение человек. – Прикажете начинать?
Волшебник дал согласие, несколько человек забрались на приставные лестницы и сняли попону. Из пещеры змейками поползи дымы благовоний. К пещере подвели несколько здоровых лошадей, запрягли их в упряжь, уходящую в глубь пещеры, и вытянули из мрака длинную телегу с почившим драконом, заботливо укутанным в белый саван.
Под погребальные песни плачущие люди потянулись мимо
Наконец, все прошли, и облаченный волшебник взошел на сооруженный у тела дракона помост. Три карлика-служки, одетые в широкие, расшитые звездами багровые рубахи до пят и мягкие, свисающие почти до пола, колпаки, подсобляли волшебнику. Одним из них был Нонпарель, стоявший на месте и подававший Сергиусу различные книги и сосуды. Тот громко и властно произносил заклинания и выливал прямо на покрытое саваном тело благовония и волшебные бальзамы. Вильке разрыдался, Франк не выдержали и заплакал тоже.
Но вдруг, когда обряд достиг своего апогея, волшебник вылил на дракона последнюю смесь, воздел жезл и красивым повелительным голосом вскричал:
– Бульгольдарен, синделькарен, барденвилен Эхнаух! Императора просторы, поднебесная страна, ты дракона Мимненоса в этот день принять должна! Бульгольдарен, синделькарен, барденвилен Эхнаух! Идэ Рату и Хэтау сильдурату Вифрижна!
Пока волшебник говорил, поднялся страшный ветер, переросший в такой ураган, что туманы из долины сдуло и люди ухватились за стволы деревьев, боясь быть унесенными прочь.
Волшебник отбросил в сторону жезл, ему подали пышный цветочный венок, он воздел его к небу и сквозь вихрь воскликнул:
– Дракон поднимается!
Вильке и Франк вцепились друг в друга. Они решили, что слова эти им просто послышались. Ведь стоял такой шум. Но волшебник воскликнул еще раз:
– Дракон поднимается!
Дело в том, что драконы не умирают совсем. Они просто снимают старую шкуру и навсегда улетают на восток в далекую-далекую страну своих древних предков, где счастливо живут среди удивительных садов, дворцов, рядом с заботливыми китайскими мудрецами.
Внезапно ветер утих, и воцарилась необычная тишина. Очень необычная. Казалось, и воздух, и лес замерли в ожидании.
Саван лопнул, из рваной дыры ударил теплый, словно солнечный, луч и оттуда показалась голова дракона. Мимненос улыбался, он был таким светящимся и свежим, что казался прозрачным. Вокруг него в воздухе порхали магические блестки, и от благодати трепетали цветы. Волшебник грустно улыбнулся дракону и возложил на его голову пышный венок из цветов, собранных на боденвельтских склонах.
Дракон окинул всех своих друзей прощальным взглядом, без усилий вспорхнул и полетел на восток. И вихрь от его крыльев вновь поднял нешуточный ураган.
– Я сохраню твою заповедь, обещаю! – кричал волшебник вслед удаляющемуся дракону. – Клянусь, что я сохраню ее и передам следующим поколеньям!
Мимненос пролетел и над Кругозёром. Люди махали ему руками и платками, а дети бежали за ним по лугам. Когда Мимненос, искрясь, пролетал над мельницей, его
А светлый и прозрачный змей уже летел между скалами заповедных лесов, и зверушки вскакивали на ветки и взбегали на бугорки, чтобы видеть, как последний дракон улетает из их краев.
Вдруг из темной дубовой чащи на опушку выскочили пять прекрасных белоснежных единорогов с белыми, словно у лебедей, крыльями. Это и были ослепительные Мерани, о которых говорила Каздоя. Они помчались по горному лугу, взмахивая своими крылами, наконец, оторвались от земли и полетели провожать дракона. Когда единороги каруселью окружили его, Мимненос засмеялся и, резвясь в небе, исчез за пиками гор.
После всего этого Вильке разболелся и слег в постель. Говорили даже, что у него пневмония. Люди заботились о нем, и мальчик быстро шел на поправку. Он был легкомысленным человеком, не способным на долгие угрызения совести, но он все твердил и твердил о своей вине, ведь так или иначе, но именно у него в тот злосчастный день потерялась овца. Волшебник, каждый день навещавший больного, говорил ему в утешение:
– Это была достойная смерть для Мимненоса, предуготованная ему судьбою. Он не мог уйти просто так, лежа в своей пещере. Ведь его удел – спасать слабых и выручать друзей. Об этом его поступке люди еще сложат легенды. Вот увидишь.
– Надеюсь, они не забудут упомянуть, благодаря кому все так получилось, – вдруг сказал Вильке.
Лицо у Сергиуса вытянулось так, что с носа сползло пенсне. Прищурившись, он внимательно посмотрел на Вильке, засмеялся и обнял своего толстячка.
Эпизод V
Каджети
Мысль о том, что Нестан готовят в каджи, не оставляла Тариэла ни на минуту. Какие только бредовые идеи не лезли в его юную голову. Он хотел предложить ей провалить все экзамены или в тайне от самой Нестан подменить ее сочинение своим. Или подкупить преподавателей. Но все это, конечно же был, полный бред, и Тариэл об этом догадывался.
Дни шли одни за другим и мало чем отличались друг от друга. Через небольшой промежуток времени они полностью стирались из памяти. Жизнь школы, как и всего города, проходила по строгому расписанию. Здесь не было времени скучать, но не было его и на грезы, тоску и собственно любовь. Все это отводилось на второй план, а то и отбрасывалось, как мусор, – помеха в столь ответственный период истории, когда не за горами была последняя битва.
Но Тариэл был другим, он был одиночкой. Да, он был верным сыном своего народа и продуктом своего времени, поэтому считал честью положить свою жизнь на алтарь победы. Но в нем было и что-то иное, что-то особенное. Вы, конечно, скажете, что миллионы других юных солдат, рискующих жизнью за процветание и мир в Юдолии, также имели свой особенный, сокровенный и неповторимый мир… Но ни один из них все же не нашел выхода из тупика, в который зашло человечество.