Волшебница Вихря
Шрифт:
Не помогло. Он подмял меня под себя, и вдруг ударил, но не по лицу, а рядом, в твёрдую доску.
— Я говорил не приходить? — Снова удар — кровь брызнула мне в щёку. — Говорил, что это опасно? Ты почему такая глупая, девка?!
Я не пыталась перехватить его руку, но не выдержала и расплакалась, когда он разбил пальцы на второй руке.
— Влас, перестань! Ну пожалуйста!
Теперь я по-настоящему жалела, что пришла. Может, ему одному и правда было бы лучше.
— Ты знаешь, что я хочу с тобой сделать? — выговорил он сквозь зубы. — Понимаешь, что за муку
Я закрыла глаза, чувствуя, как дрожат от напряжения его руки. Несмотря на всё, инстинкты подсказывали мне, что я должна быть с ним здесь и сейчас. Прошло мгновение — и я ощутила прикосновение, такое горячее и беспощадное, что с губ сорвался крик, который неистовый поцелуй почти полностью заглушил.
Это был не просто голод, не только яростная жажда, но и что-то большее. В тот первый раз Влас целовал меня грубо, сейчас он был жадным, настойчивым и властным, но не жестоким. Ему было мало всего: сладости, влажности, теплоты. Раз за разом он приникал к моим губам, не ожидая ответа, но я пыталась отвечать. Мне было трудно дышать, трудно двигаться, трудно успевать за ним, но постепенно ритмы наших сердец как будто соединились… И вдруг Влас отстранился и посмотрел на меня мутным, утомлённым взором:
— Кто ты?
— Я — Веда. Разве ты меня не узнаёшь?
— Я себя самого не знаю, — отозвался он. — Зачем ты здесь, в моей клетке?
— Потому что хочу быть с тобой, где бы ты ни томился.
— Ты моя жена?
— Нет, — покраснела я.
— Невеста?
Я отрицательно мотнула головой.
— Значит, твоя любовь — тайна? Что же, это и к лучшему. Тебе будет не так трудно со мной проститься.
— Но я спасу тебя!
— Сначала себя спаси, глупая. Ты приходишь к зверю и надеешься, что он тебя не сожрёт? Откуда такая уверенность?
— Просто я знаю, что ни одно проклятие не вынудит тебя меня обидеть.
Он хрипло рассмеялся и отошёл в дальний угол.
— Можно подумать, ты хорошо меня знаешь.
— Не очень, но я верю, что у нас есть будущее.
— Речи наивной малышки, которая полна надежд и не ведала разочарований.
— Ты не прав. Я многое потеряла, именно поэтому буду сражаться за тебя отчаянно. Чтобы снова не потерять. Чтобы ты был счастлив. Видишь, мы сейчас говорим спокойно, ты спокоен…
Я села на лавке, но не успела опомниться, как он выбежал наружу.
— Влас!
На сей раз он не закрыл дверь на засов. Наверное, просто не успел. Я выскочила следом и прижалась лопатками к бревенчатой стене: кругом дома уже не было призрачных драконов, зато толпились какие-то чёрные фигуры, похожие на ожившие тени. Влас отшвыривал их голыми руками, рвал на части, превращая в тёмные капли, которые окрашивали траву в багрово-красный.
Я не знала, должна ли помочь ему, но, когда мощная фигура вожака исчезла среди мрака, подхватила то самое ведро и ринулась в гущу черноты. И сразу поняла, что лучше бы мне сидеть под засовом, потому что существа эти оказались холодны и беспощадны. Если Власа терзала ярость и боль потаённых желаний, им нужен был
Влас был уже рядом. Он схватил меня за руку и так рванул к себе, что зубы лязгнули. А потом случилось нечто, чего я не могла толком понять и потому описать. Будто бы тяжёлый кулак мужчины зарылся с размаху в землю, и мир вокруг вздрогнул. Почва под нами загудела, небо отозвалась судорожным вздохом. Разом укрыло звёзды, и неожиданно хлынул такой ливень, что хижина мгновенно пропала из виду.
Влас толкнул меня к крыльцу, потом запихнул внутрь и захлопнул дверь. Глаза его из зверино-жёлтых стали серыми, почти обычными, и только красные искры выдавали внутреннюю борьбу.
— Если уж пришла как гостья — изволь слушаться хозяина! — рявкнул он. — Я же сказал, в лесу опасно!
Мне показалось, что ещё миг — и он точно меня ударит. Я сжалась, зажмурилась… И попала в плотные, невероятно горячие объятья.
— Хорошо, что пришла, пусть я и не вспомню этого, — пробормотал мужчина. — Расскажи обо мне. Какой я, когда живу по-настоящему, не во тьме?
Я понимала, что не должна задавать лишних вопросов, лишь самые необходимые.
— А что ты сам знаешь о себе?
— Немногое. Только имя, и где родился… О семье помню, но их лиц не вижу. Помню свой кораблю и свой меч. Родителей — совсем чуть. А ещё что-то страшное, необратимое. Эта хижина для меня как остров, с которого не выбраться. Когда я здесь — дышу с трудом, и вижу мир совсем не таким, каков он есть. Один сплошной гадкий кошмар, только страдание, злоба и опустошённость. Я один. Мне никто не нужен, и я всем безразличен. И хочется вцепиться в ненавистный мрак, грызть его, разрывая на части, только чтобы встретить рассвет и узнать солнце.
— Ты его встретишь!
— Тот я, который пленён, солнца не увидит никогда.
— Я помогу тебе спастись отсюда! Обещаю, Влас. Ты только… кх… Не сжимай меня так сильно. Мне дышать трудно.
Он снова толкнул меня к лавке, сел рядом, прижимаясь бедром.
— Тогда помоги мне, упрямица. Говори, пока силы есть. Твой голос прежде вызывал лишь ненависть, а теперь вроде успокаивает.
Я решила, что расскажу ему о своих чувствах. Описала нашу встречу, его тренировки с воинами, его братьев и сестру. Поведала, как признала любовь и скрывала её, и, увлёкшись, не сразу заметила, что Влас уже не слушает. Он снова тяжело дышал, и я ляпнула, надеясь привлечь его внимание:
— Почему призраки пришли сюда?
Сначала мне показалось, что мужчина не ответит. Он сжал мою руку, поднёс к губам и крепко поцеловал, но мне казалось — хочет укусить.
— Эти драконы — вестники смерти, — сказал Влас, трудно выговаривая слова. — Чаще всего они являются тому, кому недолго осталось жить.
Я вздрогнула.
— Всегда?
— Почти. Порой другому человеку удаётся отвести беду, принять на себя дыхание прощального времени. Мне уже нечего терять, и я не позволил им увидеть тебя.