Волшебница Вихря

Мишарина Галина

— Мне что, запереть тебя, и стражу поставить?

— Не знала, что ты такой!.. Такой, такой…

— Какой? — тихо спросил он, надвигаясь на меня. Глаза горели гневом, дыхание было трудным.

— Чурбан! — вырвалось у меня. — Баран упрямый! Ругаться хочешь? Может, ещё привяжешь меня? Я всё равно выберусь, и…

Влас схватил меня и прижал к стене так, что дыхание перехватило.

— И привяжу, — выговорил он сквозь зубы, — если разумного слова не понимаешь.

— Это ты не понимаешь! Что, выдумала я? По-твоему, снова из упрямства рвусь сражаться? Нет уж. Не целуй меня. Я сейчас плакать буду.

Слёзы

и правда хлынули, и Влас, вместо того, чтобы обнять меня, отпустил.

— Ты остаёшься.

— Я плыву с вами или вообще навсегда покину Вихреградье! — отчаянно выкрикнула я.

— Ладно, — отозвался Влас сдержанно, — подождём до завтра. Может, успокоишься.

Он пошёл в ванную, а я, завернувшись в одеяло, села возле окна. Не буду спать, вдруг дождётся, пока отключусь, и отплывёт?.. Не знаю, почему я решила, будто Влас сделает это непременно тайно и ночью. Наверное, то тревожилось, обезумевшее, само моё сердце.

— И? — спросил мужчина, когда вернулся умытый. — Ты ложишься?

— Нет. Я буду сидеть здесь и сторожить.

Медленная усмешка тронула его губы.

— Глупая. Иди уж, не уплыву я, не прощаясь.

— А, ты всё уже решил! — взбунтовалась я по новой. — Не лягу! Пока не пообещаешь, что меня возьмёшь, вообще к постели не подойду!

— Ладно, — вздохнул он.

Влас знал, что меня не возьмёшь уговорами и лаской. Только не тогда, когда я злилась. Он некоторое время сидел, глядя на меня немигающим взором, потом всё-таки лёг. Не знаю, как долго мы прислушались к дыханиям друг друга. Я тихо всхлипывала, и, признаюсь, ждала, что он меня утешит, но в итоге дождалась только его посапывания.

Утром за завтраком я едва могла есть. Влас был такой же, как всегда — спокойный, решительный. Плохо, что почти всё время он проводил с братьями и своими воинами, давая им указания и упражняясь с оружием, и снова остаться наедине мы смогли только вечером. Наверное, он нарочно давал мне время остыть, но я только больше разгорелась.

— Ну, что скажешь, жена?

Вместо ответа я села у окна, и мужчина нахмурился.

— Может, хватит уже этого ребячества, Веда? Ты знаешь, я своего решения не изменю. Ты не понимаешь, чем вообще может закончиться это путешествие.

— А, так ты совершенно спокойно говоришь мне, что не вернёшься? И предлагаешь тебя всё равно отпустить? А ты не думал, что я хочу погибнуть с тобой, Влас? Что для меня жизнь без тебя бесполезна?

— А ты не думала, что, возможно, носишь ребёнка?

Я сжала зубы. Он снова был прав.

— Даже если так… Я всё равно должна быть там. Я должна! Я клялась тебе в верности! И не останусь в Вихреградье, так и знай.

— Посмотрим, — спокойно отозвался он и лёг спать.

Меня сморило уже под утро, и я подхватилась, едва услышав, как Влас одевается. Налетела спросонья на мужчину, отскочила… И побежала прочь из комнаты, надеясь, что на кухне найду себе работу. Оттуда и за причалами было удобно наблюдать. Что и говорить — к вечеру ноги меня не держали, а Влас снова не позволил себе лишнего прикосновения, только сказал:

— Ложись, глупая.

— Не лягу! — огрызнулась я.

Я не спала толком и на третью ночь тоже. И снова Влас звал меня, смотрел с ласковой строгостью, ждал. А я сидела, чувствуя, как ломит спину, как хочется вытянуться во весь рост, ощутить

теплые прикосновения нежных рук… Нельзя. Когда мужчина заснул, я собрала вещи и пошла на корабль. Привяжу себя к мачте — пусть на потеху и позор отрывает с мясом. Неважно, что скажут люди, главное, мужа сберечь.

Ну почему он не верил моим чувствам? Почему не понимал, что я действительно ни дня без него не проживу? Я надеялась, что до отплытия, которое должно было состояться на днях, у меня начнутся месячные, но они пока не торопились приходить. А погода между тем испортилась, и я сидела на мокрой палубе под отяжелевшим одеялом, понимая, что через пару часов продрогну до костей. Мне хотелось вернуться домой, обнять любимого, прижаться к его горячему телу… Но тогда он бы победил, а эту победу я ему позволить не могла. Всё внутри меня внятно говорило, что если Влас отправится к ведьме один — погибнет.

Меня разбудили встревоженные голоса, и я разлепила глаза: к кораблю шли Влас, Элик и Эльта. Было ещё темно, но чувствовалось, что ночь близится к завершению. Дождь продолжался, я почти не чувствовала затёкших ног, и была хотя и тёплой, но мокрой до самого нижнего платья.

— Веда! — воскликнула Эльта. — Боги, да ты там промокла насквозь!

Я пожала плечами и отвернулась.

— Идите спать.

— Сестра… — начал было Элик строго, но замолк, когда я гневно глянула на него из-под намокших волос.

— Что? Тоже дурой меня считаешь? Думаешь, зря всё это затеяла? Я вовсе с этого места не сдвинусь, так и знайте! Может, тогда до вас до всех дойдёт, что предчувствия меня никогда не подводят! Кто про меч подумал? — решительно напомнила я. — Кто о грозе вспомнил? А тогда, перед нападением разбойников, почему мне, по-твоему, не спалось? А вспомни ночь накануне сватовства этого болвана из Красной деревни! И перед приездом Люсьен сердце болело… А сейчас оно разрывается на части, бьётся так, что мне больно дышать!..

Я поднялась, и, шатаясь, пошла на нос корабля.

— Ступайте, — донёсся до меня приказ Власа. — Я сам.

Он взошёл на палубу, что дрожала в руках волн.

— Веда, вернись в замок.

— Не пойду. Никуда отсюда не уйду, пока ты мне не пообещаешь.

Он молча смотрел на меня, капли с волос стекали на тёмную рубашку. Сейчас Влас выглядел намного старше своих лет, и сумрак делал его немного похожим на дракона.

— Ну как, как мне доказать тебе, что это не наивное упрямство?! — воскликнула я. — Хочешь, на колени встану? Хочешь? Хочешь, на лодке за вами следом, или по суше — хоть пешком, хоть ползком!

— Я хочу, чтобы ты пошла со мной в постель, и перестала мёрзнуть на стылом ветру.

— Обещаешь взять с собой?

Всего миг — и он схватил меня, перекинул через плечо, не заботясь об упавшем одеяле, и потащил в крепость. Я брыкалась молча, отчаянно, и извивалась, и даже стукнула мужчину пару раз по спине. Ему было всё равно. Он поставил меня только в спальне, захлопнул дверь и молча начал раздеваться.

— Я через окно сбегу!

— Ты никуда отсюда не уйдёшь, маленькая.

Он подошел, и я отпрянула, врезаясь в стену. Власу так было даже удобнее, пальцы его коснулись завязок плаща… Я разозлилась. По-настоящему. Так, как никогда в жизни не гневалась. Отпихнула его руки, прыгнула в сторону и схватилась за ручку двери.