Волшебница Вихря
Шрифт:
Постепенно мной овладело мутное беспамятство. Я подолгу спала в дупле покалеченного чёрного дерева, и редко когда обращала внимание на океан. Он шумел как и всегда, так какая разница, что происходило на далёких неведомых землях? Я уже поняла, что, если кто-то и причалит к острову, вряд ли они захотят помочь странной, похожей на ведьму женщине. А если бы я была красивой и милой — ещё хуже. Тогда меня бы запросто могли называть рабыней. Нет, уж лучше окончить свои дни в пустоте.
Я знала, что не смогу вечно влачить подобное жалкое существование. Иногда от отчаяния рыдала, царапая изнутри прочную древесину. Судя по всему,
Одним серым дождливым днём я дождалась-таки гостей, и не было страха сильнее, чем глядеть издалека на шедших по берегу мужчин. Все они были одеты в светлые плащи и вооружены, но даже холод не вынудил меня просить о помощи. Хорошо, что моих следов на песке было мало, и я поспешила обратно в дерево, отчаянно надеясь, что меня не обнаружат. Какая-то часть меня сопротивлялась этому решению, но другая, более сильная и властная, одержала верх. Я долго сидела, вслушиваясь в шум дождя, и просила ветер поскорее прогнать незнакомцев с моего острова. А когда они отплыли, и я обнаружила пустой берег, запоздало пришло разочарование и страх.
Правильно ли я поступила? А вдруг это была последняя моя ошибка? Не лучше ли умереть от удара меча, чем страдать от голода и холода? Но быть поруганной мне хотелось ещё меньше, а потому я снова впала в длительную, мутную дрёму, которая рвала на части границы сна и реальности.
Мне чудились голоса. Я пыталась отвечать неведомым странникам, но не помнила верных слов. Сколько уже я не слышала человеческую речь? Как долго не видела живых лиц? Лишь призраки окружали меня, только тени, у которых нет имён. Наверное, я должна была стать одной из них, ведь давно не помнила своего собственного имени. Хорошо, что у меня хотя бы был меч. Засыпая в дупле, я обнимала его, словно родное существо, и как будто слышала слова нежной колыбельной, что он пытался мне нашептать. Довершал дивную безмолвную песню живой амулет, который я никогда не снимала.
Спустя время я бродила средь камней, в привычном густом тумане, и пыталась отыскать хотя бы водоросли. Растрёпанная, потемневшая от сырости коса мешалась, босым ногам было холодно — сапоги совсем недавно развалились на части. Я шмыгала и тёрла глаза, но никак не могла добыть еду. Охотиться на крабов в такую погоду смысла не было, а новый урожай грибов так и не принесло течением.
И вдруг я услышала за спиной шорох, от которого заледенело в животе. Возможно, это была лишь птица, чайка или бекас, или крупная рыба, что плескалась в волнах… Я медленно обернулась и, конечно, никого не увидела. Тихо вздохнув от облегчения, собралась было продолжить путь, но не сделала и пары шагов: передо мной вырос высоченный бородатый мужчина с безумными светлыми глазами. Казалось, он мог поджечь меня взглядом, поджарить и съесть. Я завопила и рванула прочь, к единственному своему защитнику, хотя и понимала — от такого человека не спрячешься в дупле. Тут даже меч не поможет, хотя с ним, конечно, было спокойней.
А мужчина между тем пошёл за мной, и от этого было ещё страшнее. Он не бежал, а именно широко и уверенно шагал, как будто знал — поймает в любом случае. Давясь слезами,
— Веда! — вдруг донеслось снаружи. Голос незнакомца дрожал от напряжения.
Неужели это и было моё имя? А если так, откуда демон мог знать его? Пальцы похолодели, по затылку побежали мурашки. Я покрепче перехватила черен меча.
— Пожалуйста, выйди. Я не причиню тебе вреда.
Мне хотелось поглядеть на мужчину, но одновременно хотелось оттолкнуть его, прогнать прочь. Я не была уверена, что он настоящий. Что стоило моему промёрзшему рассудку выдумать этот жаркий образ?
— Ты меня не помнишь? — спросил мужчина, и я почувствовала, как внутри что-то болезненно сжалось.
Нет, я его не помнила. Я не помнила ничего. Словно у меня не было прошлого, будто бы этот остров-тюрьма сам создал меня и держал в своих плотных объятьях целую вечность.
— Хотя бы посмотри на меня, — попросил незнакомец. — Можешь не вылезать. Просто взгляни. Клянусь, я тебя не трону.
Низкий, уверенный голос обволакивал подобно ласковому утреннему солнцу. Я всё-таки высунула нос наружу, и поняла, что мужчина не собирается меня хватать. Незнакомец глядел с яростной тревогой, и его чувства словно что-то оживили во мне на короткое мгновение. Жаль, этого мига было недостаточно для исцеления.
— Кто вы? — хрипло сказала я. — Зачем вы здесь? Пожалуйста, оставьте меня в покое!
— Не могу, — отозвался он. — Ведь ты моя жена.
У меня скрутило живот, в ногах поселилась слабость. Самое страшное, что он просто не мог лгать — смотрел, не мигая, мне в глаза, и был так напряжён, что о него бы разбилась самая сильная приливная волна.
— У меня нет мужа. У меня никого нет, — прошептала я.
— Ошибаешься, — тихо отозвался мужчина. — Он перед тобой.
Он сделал шаг вперёд, и я испуганно отпрянула.
— Не надо!
— Посмотри, Веда. Я ношу такой же амулет, что когда-то дал тебе.
Я бросила быстрый взгляд на его грудь — и правда, у него на цепочке тоже жила буря!
— «Не подходи. Убью!» — сказала ты мне при нашей первой встрече. Тогда ты защищала брата. Мой меч — его рук творение. Впрочем, как и твой. Уверен, с твоей наблюдательностью не составит труда определить, что оба клинка создал один мастер. — Он достал меч, который красиво мерцал в надвигающихся сумерках, и мой, лежащий в дупле, тотчас отозвался на этот колдовской зов. Мужчина убрал клинок, и сделал ещё один шаг к дереву. — А ещё у тебя есть дом, и друзья, и старый пёс по имени Хран. Они все ждут тебя. Пожалуйста, позволь мне снять тебя с этой коряги.
У меня тряслись коленки. Как бы я хотела поверить ему! Если бы только сердце шевельнулось в ответ, подсказало! Но внутри была только болезненная выжженная пустота. Из меня как будто выковыряли все чувства кроме страха и злобы. Я даже плакать не могла.
— Меня зовут Влас из рода Вихрей, ты же была рождена Грозовой, — продолжил мужчина. — Твой отец — кузнец, и брат тоже мастер волшебной стали, а ты всегда создавала чудеса иглой и нитками. Эту рубашку вышивала мне ты… Не помнишь?
— Нет, — прошептала я, едва справляясь с прыгающими губами. Меч, оберег… Его глаза… что-то до боли знакомое.