Волшебный двурог

Бобров Сергей Павлович

— 127 —

Схолия Восьмая,

из которой любезный читатель узнает о том, как некий скромный знак препинания отправляется прогуляться по бережку весьма живописной речки, но никто из присутствующих никак не может понять, по какому берегу он идет — по этому или по противоположному. Наши друзья пытаются разрешить это небывалое затруднение при помощи карманных часов, но из этого ничего не выходит, потому что эти часы ведут себя не

только весьма двулично, но, сверх того, еще находятся в самой тесной дружбе с одним несговорчивым зверьком, по имени спрут. Однако доблестный Илья Алексеевич, не теряя присутствия духа, бросается на своего страшного врага с ножницами и после пятикратного боя выходит из этой борьбы победителем. Естественно, что ему дается награда за этот знаменитый подвиг, благодаря чему он и получает возможность потрогать собственными руками ту самую таинственную бутылку, в которой сидел ужасный джинн из арабской сказки, причем талисман, которым был на тысячи лет запечатан в этой бутылке джинн, оказывается троюродным внуком одного нашего хорошего знакомого.

— Вот что, — сказал Радикс, забираясь в кресло, — ты ведь еще спрашивал насчет двери в домик Розамунды. Понравилась? А ведь признайся: в качестве двери в волшебное царство — устройство самое подходящее! А между тем эту дверь очень легко сделать.

— 128 —

Он протянул Илюше ровную четырехугольную полоску бумаги. На четырех углах ее стояли буквы А, В, С, D.

— Ну-ка, сверни ее кольцом.

Илюша свернул.

— А теперь поверни один конец на сто восемьдесят градусов, то есть обратной стороной, так, чтобы буква С пришлась против А и В — против D. Нажми хорошенько, и концы склеятся.

Илюша так и сделал. И у него в руках оказалась бумажная фигурка, которая нарисована внизу.

— Ну, вот и дверь, — сказал Радикс.

— Как так? — спросил Илюша в недоумении, разглядывая бумажную фигурку.

— А очень просто, — отвечал ему его приятель. — Это односторонний Мебиусов лист. (Вырежи скорее себе полоску бумажки, склей ее, как показано на картинке. Бери полоску в 25 см длиной и в 3 см шириной.)

— Вот какая странная бумажка! — сказал Илюша. — Действительно ты прав, — эта дверь как раз так и была устроена. Теперь я как будто понимаю, как я очутился с другой стороны, не переходя через край. Какая интересная поверхность!

— Ну, — сказал Радикс, — это еще что! Наш Бушмейстер еще и не такие чудеса может показывать.

— А кто такой Бушмейстер?

— А это такая змея водится в Гвиане. Страшно ядовитая, а хитра, как сам сатана. Правда, она двусторонняя. Но наша поверхность тоже очень хитрая, мы ее и прозвали Бушмейстером.

Однако с бумажкой нам будет не очень удобно. Лучше мы попросим нашего Бушмейстера явиться к нам сюда собственной персоной. А вот и он! Прошу любить да жаловать.

— 129 —

И перед Илюшей повисла в воздухе Мебиусова поверхность, но довольно большая, около метра с лишним, а ширина ленты была сантиметров тридцать. Сделан был милейший Бушмейстер не из бумаги, а из почти совершенно прозрачного стекла. Илюша обошел его со всех сторон и заметил, что лента, из которой сделана односторонняя поверхность, была совершенно лишена толщины, как и полагается настоящей геометрической поверхности, однако была очень крепкая.

— Ну-с, — сказал Радикс, — надо тебе с ним познакомиться. Вот тебе карандаш. Проведи-ка вдоль всего Бушмейстера линию, но только с одной стороны. Начни, например, отсюда. Попросим его на минуту сделаться непрозрачным.

— Попробую, — сказал Илюша и взял карандаш. — Вот. И линия у меня сомкнулась, совсем как на обыкновенной ленте.

— Ты думаешь? А ну-ка, покажи мне теперь ту сторону Бушмейстера, на которой ты не проводил линию.

Илюша посмотрел снизу и воскликнул:

— Я вел линию все время с одной стороны, но она оказалась и там тоже! Выходит, что у него одна только сторона и есть. Он действительно односторонний!

А Бушмейстер мгновенно полинял и снова стал прозрачным.

Однако когда мальчик через минуту взглянул на Бушмейстера, он заметил, что теперь по самой середине поверхности течет речка из темной, непрозрачной жидкости. Речка текла в одном направлении и представляла собой движущуюся ленту из жидкости, вставленную в эту стеклянную ленту. Почему эта жидкость не проливалась? Однако если в этом мире Бушмейстер может сам по себе висеть в воздухе, то почему бы не висеть и речке?

Затем Радикс положил на ладошку Илюше что-то совсем крошечное и черненькое.

— Что это такое? — удивленно произнес мальчик.

В ответ с его ладошки раздался тоненький, еле слышный писк:

— Я — Точка! Геометрическая Точка. Неужели не узнал?

Илюша начал было рассматривать свою новую знакомку, но Радикс сказал ему:

— Ну-ка, брось Точку в эту речку.

Илюша бросил Точку, и она поплыла по течению вокруг по всей ленте, вернулась на старое место и опять поплыла в том же направлении. Так что Илюша еще раз мог убедиться, что конца у этой поверхности, как и у окружности, пет.

— Ну, а теперь, — продолжал Радикс, — выуди ее оттуда и положи на бережок, который около тебя.

— 130 —

Илюша выловил Точку и положил ее на берег речки.

— На какой берег ты ее положил? — спросил Радикс.

— Если я стану лицом по течению реки и буду смотреть на ленту сверху, — отвечал Илюша, — то, значит, она лежит на правом берегу.

— На правом? — переспросил Радикс.

— Да, — ответил Илюша.

— Так, — ответил Радикс, — на правом так на правом. Так и запишем: Точка находится на правом берегу речки.

Точка легла на плоскость. Однако лента была настолько тонка, что Точка прошла ее всю насквозь, как чернильная клякса на промокашке, и ее на ленте было отлично видно как сверху, так и снизу.

— Готово! — пискнула Точка из плоскости.

— Прелестно! — отвечал ей Радикс. — А теперь я попрошу тебя, любезная Точечка, двигаться по берегу вниз по течению речки, но, пожалуйста, двигайся как можно медленнее.

Точка послушалась и медленно поплыла внутри ленты.

Илюша отлично видел ее.