Волшебный квартет
Шрифт:
— Ваше гостеприимство превыше всех похвал,— сказал Шекспир.— Но не лишний ли я? Вас, кажется, гнетут заботы.
— Это правда,— ответил Дух.— Но вы никак не лишний. Мы очень рады вашему обществу.
— Оп сказал что-то о том, будто вы намерены совсем остаться здесь. Это верно? — спросил Максвелл.
— Мои зубы пришли в негодность,— сказал Шекспир,— Они шатаются и порой очень болят. Мне рассказывали, что тут много искуснейших мастеров, которые могут вырвать их без малейшей
— Да, конечно,— подтвердил Дух.
— Дома меня ждет сварливая жена,— сказал Шекспир,— и нет у меня желания возвращаться к ней. К тому же ваш эль, который вы зовете пивом, поистине дивен на вкус, и я слышал, что вы заключили мир с гоблинами и феями, а это — великое чудо. И я сижу за одним столом с духом, что превосходит всякое человеческое понимание, хотя и мнится, что тут где-то кроется самый корень истины.
Подошел официант с охапкой бутылок и сердито брякнул их на стол.
— Вот! — сказал он неприязненно.— Пока, наверное, обойдетесь. Повар говорит, что горячее сейчас будет готово.
— Так, значит, вы не собираетесь читать эту лекцию? — спросил Максвелл у Шекспира.
— Коли я ее прочту,— ответил Шекспир,— они мигом отошлют меня домой.
— Всенепременно,— вставил Оп.— Уж если они его заграбастают, то больше не выпустят.
— Но как же вы будете жить? — спросил Максвелл,— Ведь для того, что вы знаете и умеете, в этом мире вряд ли найдется применение.
— Что-нибудь да придумаю,— сказал Шекспир.— В тяжкие минуты ум человеческий удивительно проясняется.
Официант подкатил к столику тележку с дымящимися блюдами и начал расставлять их на столе.
— Сильвестр! — крикнула Кэрол.
Потому что Сильвестр вскочил, положил передние лапы на стол и схватил два самых сочных куска ростбифа. Услышав голос Кэрол, Сильвестр стремительно скрылся под столом вместе со своей добычей.
— Котик проголодался,— сказал Шекспир.— Он находит себе пропитание где может.
— Когда дело касается еды,— пожаловалась Кэрол,— он забывает о хороших манерах.
Из-под стола донеслось довольное урчание.
— Досточтимый Шекспир,— сказал Дух.— Вы прибыли сюда из Англии, из городка на реке Эйвон.
— Край, радующий глаз,— вздохнул Шекспир.— Но полный всякого отребья. Разбойники, воры, убийцы — кого там только нет!
— А я вспоминаю лебедей на реке,— пробормотал Дух.— Ивы по берегам, и...
— Что-что? — вскрикнул Оп.— Как это ты вспоминаешь?
Дух медленно поднялся из-за стола, и в этом движении было что-то, что заставило всех поглядеть на него. Он поднял руку — но это была не рука, а рукав одеяния... если это было одеянием.
— Нет-нет, я вспоминаю,—
— Почтенный Дух,— сказал Шекспир,— что с вами? Какой странный недуг вас внезапно поразил?
— Теперь я знаю, кто я такой! — торжественно сказал Дух.— Я знаю, чей я дух.
— Ну и слава Богу,— заметил Оп.— Перестанешь теперь хныкать об утраченном наследии предков.
— Но чей же вы дух, если позволено будет спросить? — сказал Шекспир.
— Твой! — взвизгнул Дух.— Теперь я знаю! Теперь я знаю! Я дух Вильяма Шекспира.
На мгновение наступила тишина, а потом из горла Шекспира вырвался глухой вопль ужаса. Одним рывком он вскочил со стула, перемахнул через стол и кинулся к двери. Стол с грохотом опрокинулся на Максвелла, и тот упал навзничь вместе со стулом. Край столешницы прижал его к полу, а лицо накрыла миска с соусом. Он обеими руками принялся стирать соус. Откуда-то доносились яростные крики Опа.
Кое-как протерев глаза, Максвелл выбрался из-под стола и поднялся на ноги. С его лица и волос капал соус.
На полу среди перевернутых тарелок восседала Кэрол. Вокруг перекатывались бутылки с пивом. В дверях кухни, уперев пухлые руки в бока, стояла могучая повариха. Сильвестр, скорчившись над ростбифом, торопливо рвал его на части и проглатывал кусок за куском.
Оп, прихрамывая, возвращался от входной двери.
— Исчезли без следа,— сказал он.— И тот, и другой.
Он протянул руку Кэрол, помогая ей подняться.
— Не дух, а идиот! — сказал он злобно.— Не мог промолчать. Даже если он и знал...
— Но он же не знал! — воскликнула Кэрол.— Он только сейчас понял. Благодаря этой встрече. Может быть, какие-то слова Шекспира пробудили в нем воспоминания... Он же только об этом и думал все эти годы, и, конечно, от неожиданности...
— Последняя соломинка! — объявил Оп.— Шекспира теперь не разыщешь. Так и будет бегать без остановки.
— Наверное, Дух отправился за ним,— предположил Максвелл,— Чтобы догнать его, успокоить и привести назад к нам.
— Успокоить? — переспросил Оп,— Это как же? Да если Шекспир увидит, что Дух за ним гонится, он побьет все мировые рекорды и в спринте, и в марафоне.
Глава 21
Они уныло сидели вокруг дощатого стола в хижине Опа. Сильвестр лежал на спине у очага, уютно сложив передние лапы на груди, а задние задрав кверху. На морде застыло выражение глуповатого блаженства.