Волшебный квартет
Шрифт:
— Это неандерталец? — спросила она.
— Вы его знаете?
— Видела несколько раз. Но мне хотелось бы с ним познакомиться. А рядом сидит Дух?
— Они неразлучны,— объяснил Максвелл.
— Ну так идемте же!
— Мы можем просто поздороваться, а потом отправиться куда-нибудь еще.
— Ни в коем случае! — воскликнула Кэрол,— По-моему, здесь очень интересно.
— Вы не бывали тут раньше?
— Не осмеливалась,— ответила она.
— Тогда следуйте
Алле-Оп выскочил навстречу Максвеллу, бурно заключил его в объятия, потом взял за плечи, отодвинул и начал всматриваться ему в лицо.
— Ты в самом деле старина Пит? — спросил он.— Ты нас не морочишь?
— Да, я Пит,— ответил Максвелл.— А кем еще я могу быть, по-твоему?
— В таком случае,— сказал Оп,— кого мы хоронили три недели назад, в четверг? И я, и Дух, оба были там.
И ты нам должен двадцать монет — ровно столько стоил венок, который мы прислали.
— Давайте сядем,— предложил Максвелл.
— Опасаешься скандала? — осведомился Оп.— Но ведь это место для скандалов и создано: каждый час по расписанию завязываются кулачные бои, а в промежутках кто-нибудь влезает на стол и разражается речью.
— Оп,— сказал Максвелл,— со мной дама, так что ты укротись и оцивилизуйся. Мисс Кэрол Хэмптон, эта стоеросовая дубина зовется Алле-Оп.
— Счастлив познакомиться с вами, мисс Хэмптон,— сказал Алле-Оп.— Но кого я вижу! Саблезубый тигр, с места мне не сойти! Помнится, был случай, когда я в буран укрылся в пещере, где уже сидела такая вот киска, а при мне никакого оружия, кроме тупого кремневого ножа. Понимаете, палица у меня сломалась, когда я повстречал медведя, и...
— Доскажешь как-нибудь в другой раз,— перебил Максвелл.— Может быть, мы все-таки сядем? Нам очень хочется есть и вовсе не хочется, чтобы нас вышвырнули отсюда.
— Пит,— сказал Алле-Оп,— быть вышвырнутым из этой забегаловки — весьма большая честь. Ты можешь считать свое общественное положение упроченным только после того, как тебя вышвырнут отсюда.
Однако, продолжая ворчать себе под нос, он все-таки направился к своему столику и галантно подвинул стул Кэрол. Сильвестр устроился между ней и Максвеллом, положил подбородок на стол и недоброжелательно уставился на Алле-Опа.
— Этой киске я не нравлюсь,— объявил Оп.— Возможно, она знает, сколько ее предков я поистреблял в добром старом каменном веке.
— Сильвестр всего лишь биомех,— объяснила Кэрол,— и ничего знать не может.
— Ни за что не поверю,— сказал Оп.— Эта животина — никакой не биомех. У него в глазах самая что ни на есть типичная саблезубая подлость.
— Пожалуйста, Оп,
— Мне очень приятно познакомиться с вами, мистер Дух,— сказала Кэрол.
— Только не «мистер», а просто Дух,— поправил тот.— Я ведь дух, и больше ничего. И самое ужасное заключается в том, что я не знаю, чей я, собственно, дух. Очень рад познакомиться с вами. Так уютно сидеть за столиком вчетвером. В цифре «четыре» есть что-то милое и уравновешенное.
— Ну,— объявил Оп,— теперь, когда мы перезнакомились, давайте перейдем к делу. Выпьем! Ужасно противно пить в одиночку. Конечно, я люблю Духа за многие его превосходные качества, но не перевариваю непьющих.
— Ты же знаешь, что я не могу пить,— вздохнул Дух.— И есть не могу. И курить. Возможности духов весьма и весьма ограниченны, но мне хотелось бы, чтобы ты перестал указывать на это всем, с кем мы знакомимся.
Оп повернулся к Кэрол/
— Вы, кажется, удивлены, что варвар-неандерталец способен изъясняться так красноречиво и свободно, как я?
— Не удивлена, а потрясена,— поправила Кэрол.
— Оп,— сообщил ей Максвелл,— за последние двадцать лет вобрал в себя такое количество знаний, какое обыкновенному человеку и не снилось. Начал с программы детского сада в буквальном смысле слова, а сейчас работает над докторской диссертацией. А главное, он и дальше собирается продолжать в том же духе. Его можно назвать одним из самых выдающихся наших студентов.
Оп поднял руку и замахал официанту.
— Сюда! — крикнул он,— Здесь есть люди, которые хотели бы облагодетельствовать вас заказом. Все они умирают от жажды.
— Больше всего меня в нем восхищает,— заметил Дух,— его застенчивость и скромность.
— Я продолжаю учиться,— сказал Оп,— не столько из стремления к знаниям, сколько ради удовольствия наблюдать ошарашенное выражение на лицах педантов преподавателей и дураков студентов. Впрочем,— повернулся он к Максвеллу,— я отнюдь не утверждаю, что все преподаватели — обязательно педанты.
— Спасибо! — сказал Максвелл.
— Есть люди,— продолжал Оп,— которые, по-видимому, убеждены, что Homo sapiens neanderthalensis — глупая скотина, и ничего больше. Ведь что ни говори, а он вымер, он не смог выдержать борьбы за существование, в чем усматривается прямое доказательство его безнадежной второсортное. Боюсь, я и дальше буду посвящать мою жизнь опровержению...
Рядом с Опом возник официант.
— А, это опять вы! — сказал он.— Можно было сразу догадаться, как только вы принялись на меня орать. Вы невоспитанны, Оп.