Волшебный оазис
Шрифт:
— Какого черта ты не смотришь по сторонам? — Затем отправился забрать какие-то инструменты из глубокой ямы, вырытой в песке, по дороге рявкнув помощнику: — Отведи ее к машине и ждите меня там!
Сью жалобно взглянула на Хаджи, Пытаясь отыскать в ситуации нечто забавное, она несмело подмигнула ему и, слегка покачиваясь, поплелась за ним.
Через несколько минут к ним присоединился Мэтт. Протянув Хаджи его инструменты и убрав в машину свои, он оглядел Сью и не без юмора поинтересовался:
— Вы в порядке?
Она потерла
— Если не считать сломанной руки и ноги, я в порядке!
Мэтт усмехнулся. Тут к машине подошел отец, посвежевший после купания, и, оглядев Сью, спросил:
— Что происходит? Я слышал какие-то взрывы.
— Пара небольших акустических испытаний земли, — пояснил Мэтт и, по-прежнему с усмешкой глядя на Сью, добавил: — Слава Богу, мы догадались, что ваша дочь никому не подчиняется и гуляет, где ей взбредет в голову.
— Вы начинаете познавать то, что я узнал еще десять лет назад, — хихикнул в ответ отец.
Проигнорировав их пикировку на свой счет, Сью попробовала повертеть спиной, чтобы убедиться, что там все цело. Наблюдая за ее неловкими движениями, Мэтт неожиданно предложил:
— В знак того, что вы не испытываете ко мне враждебности, можете дальше ехать со мной, в передней машине, подальше от пыли.
Сью не знала почему, но при этих словах внутри у нее все запело. Она подняла подбородок, уставилась на инженера сверкающими лиловыми глазами и выпалила:
— Я принимаю ваше предложение!
Внутри его машины было точно так же, как и у них, если не считать некоторых предметов роскоши: обогревателя для холодного утра, кожаных ремней для багажа, лампы дневного света и многого другого.
Наблюдая, как загорелые руки Мэтта нажимают на кнопки, а мускулистые плечи шевелятся рядом с ней, Сью неожиданно оробела. После того как они набрали скорости, она довольно долго неотрывно смотрела вперед, возбужденная тем, что сидит здесь, рядом с ним, хотя нельзя сказать, чтобы чувствовала с этим человеком некую общность.
Он же словно не замечал ее присутствия. Только однажды показал ей на стремительно бегущую газель да, когда вдалеке заблестел минарет, сообщил:
— Мефха.
Они приближались к оазису с неизбежными пальмами, зелень которых ярким пятном выделялась на фоне омытого жарой неба.
Когда они остановились, и Сью вышла из машины, она решила, что путешествие с Мэттом ничем не отличалось от путешествия с отцом.
Вскоре подъехали остальные машины. Хаджи разбил палатки, вынес стулья, но Сью с отцом не терпелось посмотреть, какие ремесла процветают в этом оазисе. Напившись и сполоснув лица прохладной водой, они немедленно отправились к скоплению желтоватых зданий вдали. Мэтт с Хаджи пошли вместе с ними.
Мефха оказалась крупным оазисом с высокими глиняными заборами, за которыми виднелись верхушки плодовых деревьев, но Сью с отцом здесь ждало разочарование. Они обнаружили всего один магазин, в котором,
На совершенно пустынной улице, возле белого здания с гладкими, блестящими куполами, Мэтт спокойно объявил:
— Мне нужно зайти к старосте деревни. — Затем, глянув на разочарованную Сью, добавил: — Хаджи отведет вас к машинам.
Когда Хаджи вел их обратно, она раздраженно спросила:
— Зачем ему понадобился этот староста?
Отец, отнюдь не огорченный неудачей, добродушно пожал плечами:
— У Мэтта много дел. Он должен все подготовить для рабочих: обеспечить их водой, продовольствием, ночлегом…
Сью шла, сердито шаркая босоножками. Подумать только, все это из-за каких-то нескольких столбов!
Вернувшись, Мэтт первым делом подошел к отцу:
— Если вас интересуют местные гончарные изделия, то здесь есть небольшая мастерская.
Лиловые глаза Сью загорелись. Отец вскочил и с неподдельным интересом произнес:
— Гончарные изделия! Говорят, они здесь такие же, как во времена римлян и финикийцев!
Сью с трудом влезла в босоножки и стремительно встала, чтобы пойти вместе с отцом, но Мэтт преградил ей дорогу.
— Не спешите, — улыбнулся он. — Женщин к старосте не допускают. — Сью разочарованно вздохнула. Мэтт насмешливо посмотрел на нее и кивнул в сторону палаток: — Вам придется остаться с Хаджи.
Отец сочувственно улыбнулся дочери, но энтузиазм его ничуть не ослаб.
— Я принесу тебе образец, — пообещал он.
Сью пожала плечами и, тряхнув волосами, ушла. Что ж, если в деревне такие строгие обычаи, пусть мужчины идут одни!
Она повернулась к колодцу, где Хаджи, сияя белозубой улыбкой, наполнял канистры. Подойдя к нему, предложила свою помощь.
С тех пор как в тот первый день Мэтт отчитал его по-арабски, молодой алжирец больше с ней не заигрывал. Он был лишь дружелюбен, но в нем присутствовало распутное восточное обаяние, которое заставляло Сью чувствовать свою привлекательность всякий раз, когда она оставалась в его обществе. Но хотя Хаджи и старался держаться с ней корректно, мужское естество брало свое. Иногда ей становилось даже неловко. Однако в присутствии Мэтта ей почему-то доставляло удовольствие привлекать внимание его помощника.
Уходя, Мэтт оглянулся и, указав глазами на Сью, что-то проскрежетал Хаджи. Тот в ответ улыбнулся и продолжил заниматься своим делом.
Когда его работа была закончена, Сью с Хаджи прошли мимо палаток к зарослям пальм. По поводу только что наполненных канистр он хвастливо заметил:
— В пустыне без воды — все равно что птице в воздухе без крыльев!
Сью нравилась его живописная речь. Любой, кем Хаджи восхищался, был у него «храбр, как лев», а у тех, кого он не любил, были «глаза шакала». Хаджи говорил ей, что любит свою работу, как «пальма любит солнце».