Волшебный шкаф
Шрифт:
— Ладно, — сказала Дикарка. — Только побыстрее возвращайся.
— А как же Джек? — опять спросила Лавли. — Я думала, что ему еще очень плохо, за ним нужен постоянный уход.
— Уход? — переспросила Дикарка. — Ему уже хорошо. Он уже не только приходил в себя, но и по комнате расхаживал, говорил, что с ним все нормально, и что хочет вернуться домой.
— Как это? — переспросила Лавли. — Я думала он все еще в плохом состоянии.
— Он притворялся перед тобой, — сказала Дикарка. — Этот парень не любит болеть. Хотел, наверное, сбежать. Подумал, что тебя легко провести, притвориться больным, ты
Все переглянулись.
— Черт! — воскликнула Дикарка и кинулась в комнату. За ней все. — Так я и знала! Сбежал, подлец! Ну, попадись ты мне! — закричала она. — Шею сверну, напополам переломаю, ребра сломаю, потом опять склею и опять переломаю! Ну, что вы стоите? Его нужно найти.
Лавли и Вова переглянулись. Каждый из них подумал о своем. Вова просто не понимал, к чему такой шум. Он уже видел больного, с которым все было в порядке. И что такого, что он решил прогуляться? Лавли подумала, что ее ужасно обманули. Вот как так можно? Она за него переживала, а он просто притворялся больным. Это жестоко. Но в любом случае все отправились на его поиски.
Дикарка волновалась даже больше, чем сам доктор Рич. Он подозревал о какой-нибудь такой выходке со стороны Джека. Он привык к этому. Но все равно, парнишка еще не до конца поправился, а уже сбегает. Это было нехорошо. Нужно было его разыскать и вернуть. И разыскать раньше, чем Дикарка. Потому что она точно могла открутить Джеку голову за такие выходки. В этом вопросе она была очень строга… Как поняла Лавли, Вова и не собирался искать Джека. Он знал, что тот, скорее всего, сам к нему придет, потому что в свой дом он уж точно не доберется. И Лавли пришлось вместе со звездочкой искать сбежавшего больного. Она шла по дороге, сама не зная куда, и ругалась, при этом высказывая все свои эмоции Искорке. Хотя, наверное, это было лишнее, потому что Искорка чувствовала то же самое, и подтверждала каждое слово Лавелины.
Подружки и сами не заметили, как начали идти в гору. Они шли и шли, говорили и говорили, когда вдруг Лавли замерла в изумлении. Она стояла на вершине какой-то скалы, и перед ней был виден весь остров. Красивые горные пейзажи, гигантские водопады, обломки древнего замка, разноцветные птицы, чудные звери внизу. Лавли не могла оторвать от всего этого восхищенный взор.
— Правда, здесь красиво? — услышала она знакомый голос.
Лавли обернулась. Рядом с ней в двух шагах находился Джек. Он расположился полулежа на сочно-зеленой траве. На нем была другая одежда, нежели раньше. Какие-то светлые брюки, белая рубашка, под которой были заметны бинты, перетягивающие его грудь. Да, и выглядел нездорово. Опухшие веки, бледная кожа, слипшиеся волосы. Только на лице сияла та же веселая и добрая улыбка и сверкали голубые глаза (может быть, они сверкают от жара?).
— Джек! — воскликнула радостно Искорка, забыв, что говорила минуту назад. — Мы так рады, что нашли тебя.
Джек взглянул на Лавли. Она нахмурилась.
— Не говори за всех, Искорка, — произнесла, как можно мягче она. — Ты почему убежал?
— Надоели они мне все, — сказал он, заложив руки за голову, взглянул на облака и прищурился. — «Не ходи — тебе нельзя еще. Не ешь так быстро. Вот тебе супчик. Не бери сам стул —
— А сейчас что ты делаешь? — спросила Лавли сердито.
— Ну, я все-таки не до конца поправился, — засмеялся он. — Я сначала к Вовке пришел — его нет. А потом еще в одно место, а там Дикарка уже искала, вот и пришлось поторопиться и удрать от нее. Устал, отдыхаю.
— А почему притворялся? — сказала Лавли. — Притворялся, что до сих пор без сознания!
— Я ведь перед Дикаркой, — ответил он. — Наверное, тебя с ней спутал. Она бывает иногда такой… А ты что, не знала, что я очнулся? Тебе никто не сказал?
— Никто, — ответила она. Ее уже бесило имя «Дикарка». Лавли все еще злилась, но сама того не заметив, присела рядом с Джеком. — Признайся честно: ты же знал, что так закончится.
Джек сурово на нее взглянул.
— Откуда я мог знать? — сказал он. — Я же не провидец.
— Ты во сне это видел, — сказала Лавли.
— По словам Рича, это ты видела во сне мою смерть, — сказал он.
— Нет, до этого, — сказала Лавли. — Когда мы все пришли к тебе. Ты задыхался во сне и все повторял: «кровь, кровь…».
— Ах, ты об этом, — произнес Джек задумчиво и взглянул вниз. — Да. Ты права. Я всегда предчувствую опасность. Такой навык развивается, когда живешь сотни лет…
— Сотни лет… Так. Почему ты тогда пошел туда? — вскрикнула Лавли, вскочив на ноги. Искорка испуганно покосилась на нее.
— А разве я мог иначе, — ответил Джек, не шелохнувшись. Он замолчал. Она тоже молчала. Потом Джек продолжил. — Я ведь вначале даже побеждал его, все те первые три месяца. Он вел войну со своей каменной армией против этих смешных ребят. Я решил им помочь, потому что я лучше его знаю. Пришел к ним, они сначала подумали, что я один из тех... Ну, это логично. Такой же высокий, лицо человеческое, волос… белый вместо колючек. А потом мы начали… — он взглянул на нее. — Ну, в общем, мы бы победили. Я ведь даже выяснил, где находился Стоун. Нужно было отнять у него звезду, тогда бы все закончилось.
— Ты и про звезду знал? — со злобой прошипела Лавли.
— Да, — будто не заметив ее злость, ответил Джек. — Операция была. Но я сам виноват. Точнее не я, случай. Головой ударился, то есть что-то в голову прилетело, то ли камень, то ли еще что. В общем, так получилось. Просто совпадение.
— Которого можно было избежать, — сказала Лавли. — И никого с собой не взял. Знал же, что что-то плохое случится, и все равно отправился один. Подожди… Три месяца? Как это? Прошел же тогда только один день…
— Время относительно, — ответил он.
— Если для тебя прошло три месяца, а для нас день, то это, значит, что ты еще был в порядке, когда мне снился сон?
— А какое это имеет значение? — сказал Джек.
Они опять замолчали. Лавли опять села рядом с Джеком.
— Не боишься, что сюда придет Дикарка? — сказала Лавли, наконец. — Она обещалась тебе голову открутить.
— Не-а, — ответил Джек. Он встал на ноги, хоть и с небольшим трудом, и взглянул на остров, как глядела на него Лавли пять минут назад. — Это волшебное место, мое особое.