Волшебный Топор, или Приключения Кори и Йори
Шрифт:
— Как думаешь, а тут есть какие-то монстры? — спросила Ксюша. — Как в компьютерных играх.
— Не знаю, — ответил Миша. — Если появятся, я тебе обязательно скажу.
Ксюша невесело рассмеялась, но замолкла, когда эхо стало повторять ее искаженный голос, похожий на рычание какого-то чудовища.
— Смотри! — Ксюша ухватила Мишу за руку и указала между зеркалами справа от них. — Это же другой коридор!
— Точно, — ответил Миша. — Кажется, мы пришли к развилке.
Второй коридор был точно таким же, как
— Давай попробуем пойти туда, — предложила Ксюша. — Только нужно отметить, где мы свернули. Потом опять свернем направо и еще раз, пока не вернемся сюда же!
Мише очень не нравилась идея ходить по этим коридорам, но нужно было как-то выбираться из лабиринта. К тому же Мишу чуть-чуть обижало то, что Ксюша боится меньше него. Он просто не мог показать свой страх.
— Как ты предлагаешь отмечать дорогу? — спросил он беззаботно. — Только обувь свою я тут не брошу. И одежду тоже!
Ксюша осмотрелась по сторонам, а потом радостно улыбнулась и подошла к одному из канделябров.
— Видишь, в каждом горит по три свечи, — сказала она, — если убрать все и бросить на пол, мы будем точно знать, что уже тут проходили!
Миша подошел ближе, опасливо оглядываясь на зеркала, но его отражения вели себя прилично и не кривлялись.
— Так вытаскивай, — сказал Миша.
— Неа, лучше ты, — ответила Ксюша.
— О-хо-хо, кто-то боится огня, — поддразнил сестру Миша.
Ксюша дала ему подзатыльник и насупилась.
— Это не смешно, — сказала она, — особенно сейчас!
Тут с ней трудно было не согласиться, так что Миша просто кивнул и принялся вытаскивать свечи. Он задувал каждую перед тем, как бросить на пол, но последнюю выронил. Ксюша отскочила аж к противоположной стене, но фитилек погас, и от него в воздух поднялась только струйка дыма. В этой части коридора было заметно темнее, отражения в зеркалах стали страшнее. Казалось, что они вот-вот выйдут из-за стекла или утянут за собой Мишу и Ксюшу. Порыв холодного ветра опять пронесся мимо, словно кто-то огромный проскочил за спиной.
— Бр-р-р, — сказал Миша. — Пойдем уже.
Ксюша не стала спорить, и они направились по узкому коридору.
— Как думаешь, — начала Ксюша, шагая следом за Мишей, — а далеко идти?
— Не знаю, — ответил он. — Вообще, мне кажется, что не существует ничего, а мы просто где-то по лесу бродим. Вот смешно, а? Лев, наверное, животик надорвал, так над нами хохочет.
Миша фыркнул, стараясь не смотреть в зеркала, что были справа и слева.
— И вообще, — продолжил он, надеясь, что Ксюша спишет дрожание его голоса на странное эхо, — все это волшебство совсем не крутое. Если тебе интересно мое мнение конечно. А как ты думаешь, Ксю? Ксю?
Миша оглянулся, чтобы посмотреть, что там с сестрой, и не увидел никого. Только пустой коридор.
— Ксюша! — неуверенно позвал он. — Это не смешно. Если
Он сглотнул и постарался успокоиться. Ксюша шла сразу за ним, ей некуда было деваться. Разве что вернуться назад, но зачем это делать?
Миша попятился и врезался во что-то спиной. Он обернулся и уставился на выросшую прямо перед ним стену. Она не была белой, как все прочие в этом коридоре, ее укрывала блекло-желтая панель под дерево.
— Это совсем не смешно, — пробормотал Миша и опять обернулся.
В той стороне, откуда он пришел, тоже выросла стена. А потом свет погас. Когда он опять зажегся, то Миша обнаружил, что стоит в кабинке лифта.
Раздавалось басовитое гудение, и пол под ногами вибрировал.
— Ну отлично, — сказал Миша, складывая руки на груди, — теперь я еще куда-то еду.
Стоило ему об этом заговорить, как раздался скрежет, и лифт остановился.
— Ха-ха, просто прекрасно! — Миша оперся о стенку и фыркнул: застрять в лифте было не так жутко, как бродить по зеркальному коридору, где каждое отражение живет своей жизнью. Тут, по крайней мере, не может случиться ничего сверхъестественного.
Стоило только задуматься об этом, как часть пола в дальнем углу отодвинулась. Миша опять фыркнул.
— Если кто-то ждет, что я сейчас пойду смотреть, что там, он глубоко ошибается, — прокомментировал мальчик.
Никакого ответа на его слова не последовало, и Миша расслабился. Он размышлял, как можно выбраться из ловушки и отыскать Ксюшу да близнецов-гремлинов. Все приключение на выходные дни получалось каким-то слишком уж жутким и не очень веселым. Зато близнецы не торчали дома с книжками и тетрадками. Хоть в чем-то повезло.
Миша задумался и не сразу заметил, что из дыры в полу высунулась серая усатая мордочка. Следом за ней появилось остальное тело и длинный голый хвост.
— Мне не очень нравятся крысы, — сказал Миша, чувствуя себя не в своей тарелке.
Крыса посмотрела на него, будто понимала, о чем он говорит, склонила голову набок и подошла поближе, принюхиваясь. Из дыры в полу вылезла еще одна. Она оперлась передними лапками на запертые двери лифта, а потом села и принялась чистить мордочку. А из дыры вылезла еще парочка их сородичей.
Крысы нюхали друг друга, бродили по лифту, посматривали на Мишу, а он прижался спиной к стенке и поднял одну ногу. Если бы мальчик мог, то влез бы на потолок, как какой-нибудь Человек-паук.
— Вы мне очень не нравитесь! — сказал Миша крысам. — Я не люблю крыс.
На голос повернулись сразу все крысы. Они были разными: серыми, черными, даже парочка белых с ярко-красными глазами. Побольше, поменьше, у кого-то шерстка лоснилась, у других — свалялась и выглядела неухоженной. Казалось, что зверьки прекрасно знают, что Миша их боится.