Волшебный Топор, или Приключения Кори и Йори

Рой Олег Юрьевич

— Выходит, — прошептала он, — наш папа вовсе не герой? Он трус?

Йори ничего не ответил, только обнял сестру за плечи, а она рыдала и терла глаза кулачками.

Так они и сидели на зеркальном полу, а в отражении великий герой всей Кронии, Дори Великолепный, прятался под крыльцом и дрожал как осиновый лист или убегал от опасности с дикими воплями.

Глава семнадцатая, в которой все сражаются со своими истинными противниками и выходят победителями

После

того как Лев наслал проклятье, он решил посмотреть, кто же пытался к нему подкрасться.

— Ну надо же! — сказал он, когда увидел четверых детей, лежащих среди кустов. — Кого я вижу! А я-то думал, что вы отправились в свой дурацкий волшебный мир, плакаться мамочке и папочке.

Ведь дети на самом деле лишь в мыслях бродили по зеркальным коридорам и встречались со своими страхами. Тела Кори, Йори, Миши и Ксюши остались на том самом месте, где их настигло проклятье.

— Как посмотрю, малыши гремлины нашли себе друзей, — продолжил Лев, усмехаясь. — Вы думали, что я просто так отдам вам топор, да, крошки?

Он задумался, что может сделать с бессознательными телами, но ничего в голову не приходило. Убивать Лев не хотел, а сил на заклинания у него не осталось. К тому же он был уверен, что дети, занятые воображаемыми опасностями, его не побеспокоят.

— Переместитесь на склад! — скомандовал Лев, махнув рукой. — Я придумаю, что с вами сделать позже.

В тот же миг обе пары близнецов исчезли с его глаз и оказались лежащими на земле, рядом с колбой, в которой плавала Рисс, и сумкой Льва.

А в иллюзорном мире, там, где бродили разумы всех четверых, Кори и Йори горько плакали. Зеркало под ними прекратило показывать трусость их отца и теперь просто отражало, как и положено, все вокруг и, конечно, заплаканных близнецов-гремлинов.

— Все, что мы знали о папе, — неправда, — сказала Кори.

— Ну не все, — ответил ей Йори.

— А что, братик? Что мы знаем? Он не герой, если всего боялся. Папа не помог бы выбраться из беды, он ничего и никогда не смог бы придумать, а мы так им гордились.

Она опять заплакала, Йори тоже всхлипывал, прижимаясь к сестренке.

Зеркало, на котором они сидели, было жутко холодным, как и ветер, что гулял здесь, заставляя перевернутые огоньки свечей колебать ему в такт, но близнецы-гремлины почти не чувствовали всего этого. Слишком много боли было в их маленьких сердечках.

Кори опять заговорила:

— Я все время думала: «А папа то…», «А папа се…», но мы храбрее его. Видишь, братик?

Йори вздохнул и задумчиво сказал:

— Но он ведь все равно совершал великие подвиги.

— Это какие же? — спросила Кори, а потом сама себе ответила: — Он уничтожил Цестинду, хотя это был не он, а те человеческие дети.

— Верно, — ответил Йори, гладя сестру по голове, — но благодаря

ему они смогли спастись. Без папы ничего бы не вышло.

Кори кивнула.

— А ведь когда он пришел с волшебным топором, то сам решил не срубать Молодой Дубок, — сказала она, — пусть и боялся, ну почти все время, но ведь пошел в избушку колдуна…

— Ага, — согласился Йори, — так и было.

Кори еще раз всхлипнула, но не оттого, что опять собиралась плакать, а потому что иначе вздохнуть пока что не получалось.

— Выходит, он все равно совершал геройские поступки, — сказала она, — пусть и не так, как нам рассказывают, пусть и не побеждали орды монстров… но он ведь сражался.

— Сражался со своим страхом, — продолжил за ней Йори, — и побеждал. А потом возвращался домой.

Кори улыбнулась, глядя в зеркало, где больше не появлялось никаких воспоминаний о папе.

— И он любит нас, — сказала она, — заботится и хочет добра.

— Конечно, — согласился Йори, — он ведь наш папа.

— Наверное… — Кори вздохнула. — Наверное, это главное, да, братик? Папа самый лучший не из-за того, что он герой, который не знает страха, а потому что он наш папа.

— И потому что мы его любим, — продолжил Йори. — А еще мы бы не пошли в мир людей, если бы не хотели быть похожими на него.

Тут Кори невесело рассмеялась.

— У нас получилось не очень хорошо, — сказала она, — волшебный топор и кольцо у нас забрали, Кронии грозит опасность, если только Молодой Дубок не пожертвует собой, и кто еще знает, что там с Мишей и Ксюшей.

Йори хмыкнул и сильнее прижался к Кори.

— Еще не все закончилось, сестренка, — сказал он, — мы выберемся отсюда и постараемся сделать так, чтобы папа мог нами гордиться.

— И о нас тоже станут рассказывать истории? — спросила Кори. — И преувеличивать все-все, что мы совершим, ага?

— Конечно, — кивнул Йори. — Именно так все и будет.

По зеркалу, на котором они сидели, пошла трещина. Близнецы-гремлины мигом вскочили и взялись за руки на случай, если их опять попробуют разлучить. Все вокруг стало черным-черно, а потом неожиданно появился свет.

Кори и Йори стояли посреди огромной комнаты, стены которой терялись во тьме, а пол был таким же белым в прожилках, как и в зеркальном коридоре. Свет здесь возникал из ниоткуда, по крайней мере, Кори, как ни оглядывалась, не видела ни ламп, ни свечей.

— Смотри! — Йори указал вперед. — Там кто-то есть.

Кори прищурилась и увидела вдалеке маленькую фигурку.

— Побежали? — спросил Йори, Кори кивнула.

Они припустили вперед со всех ног и бежали, не чувствуя усталости, ведь в мире иллюзий нельзя по-настоящему утомиться и, хотя тебе может казаться, будто ты что-либо чувствуешь, это не совсем правда.