Волшебный Топор, или Приключения Кори и Йори
Шрифт:
Миша кивнул, а Ксюша задумчиво покачала головой.
— Как много вы знаете о колдовстве, — заметила она.
Кори не была уверена, что поступает правильно, но решила, что врать друзьям — последнее дело. А она уже считала Мишу и Ксюшу своими друзьями.
— Мы не знаем, — сказала Кори, — просто предполагаем. Потому что именно так нам удалось выбраться, да, братик?
— Ага, — кивнул Йори и добавил: — Мы выбрались только когда поняли, что ничего плохого нет в том, что увидели.
Ксюша поморщилась, будто проглотила
— Ну… — сказала она. — Мы попробуем, все равно ведь выбирать не из-за чего, да?
— Как всегда, — отметил Миша. — Ладно, давайте. Просто думать об этом и все?
— Именно, — подтвердила Кори.
Сама она закрыла глаза, чтобы ничего не мешало сосредоточиться, и задумалась о том, как сильно она любит папу и о том, что ей все равно, герой он или нет, трус или храбрец. Главное, что он — ее папа. Кори была уверена, Йори думает о том же. О чем размышляют Миша и Ксюша она понятия не имела, но надеялась, что они отыскали то, что делало их страхи не такими важными и серьезными.
А потом раздался громкий звон, будто разбилась целая сотня зеркал, голова закружилась, и Кори поняла, что падает. Она открыла рот, чтобы закричать, но не услышала собственного голоса.
Они разрушили иллюзию, и на миг все перестало существовать не только для Кори, но так же и для Йори, который думал в этот момент о папе с мамой; а еще для Ксюши, она размышляла, как дома попросит у мамы свечку и зажжет ее в комнате; конечно, все перестало существовать и для Миши, который признался сам себе, что очень боится крыс, но при этом понимал, что таких, как он, очень много.
Дети падали сквозь пустоту. Иллюзия была разрушена.
Миша пришел в себя первым и сел. Перед глазами плясали цветные круги, голова раскалывалась, но с ним все было в порядке. По крайней мере, он спасся из лифта, полного крыс…
Как назло именно в тот момент, когда Миша задумался об этом, зрение вернулось, и мальчик увидел перед собой банку со светящейся зеленой жижей, в которой плавала крыса.
— А-а-а! — закричал он и вскочил на ноги.
Миша споткнулся о Ксюшу, и они покатились по полу, с которого только-только пытались подняться Кори и Йори.
— Мы не выбрались! — заорал Миша, тыкая пальцем в сторону банки.
— Что? — удивилась Кори. — Да это же Рисс! Наша подруга.
— Слезь с меня, — буркнула Ксюша и поднялась.
В этой комнатке единственным источником света была та самая банка с ярко-малиновой крысой и редкие дырочки в крыше. Кое-как дети и гремлины поднялись на ноги и принялись отряхиваться. Миша старался держаться от банки подальше. Пусть они и разрушили иллюзию, но крысы все равно оставались его страхом.
— А где это мы? — спросила Ксюша.
Ответил ей довольно громкой голос Молодого Дубка:
— Вы на складе Льва, я боялся за вас, после того как он наслал проклятье.
— Как видишь, мы выбрались, — отозвался Миша, — или не видишь. Я
Ксюша толкнула брата локтем в бок.
— Он уверен, что вы ему больше не помешаете, — продолжил Молодой Дубок.
— Ну это его ошибка, — сказал Миша, хотя он не был уверен, заметили ли в темноте другие, как он улыбнулся, но самого себя мальчик убедил в том, что выглядит беззаботно и даже весело.
— Ты можешь убрать одну из стен? — спросила Кори. — Иначе мы не выберемся.
— Я… я не знаю, — ответил Дубок, — я боюсь, что Лев разозлится.
Миша потер переносицу.
— Слушай, — сказал он, — хватит бояться, от этого никакой пользы. Вообще. Мы поможем тебе только когда выберемся и не раньше.
Ксюша опять ударила брата локтем в бок, а близнецы-гремлины зашипели вполголоса, как парочка змей.
— Нельзя обижать Дубок! — сказала Кори. — У него и так сегодня был очень плохой день! А ты его еще ругаешь.
— Если я не буду его ругать, мы останемся сидеть взаперти, — огрызнулся Миша.
Он глянул на банку с Рисс, вздохнул и зажмурился. Затем мальчик открыл глаза и решительно шагнул вперед.
— Слушай, — начал он, — как выпустить отсюда эту крысу?
— Рисс, — поправила его Кори.
— Крысу Рисс, — не стал спорить Миша. — Ну? Я боюсь крыс, но я борюсь со своими страхами.
Дубок ответил не сразу, и Миша уже почти решил, что тот обиделся, но тут дерево заговорило.
— Просто разбей банку, — сказал Дубок.
Миша послушно бросил банку на пол, и она треснула, по полу расплескалась зеленая жижа, подсветив половину комнатушки.
Рисс неподвижно лежала среди осколков, а потом поднялась, отряхнулась и сменила красную шерстку на белую и светящуюся.
— Уф-ф-ф, — вздохнула Рисс, отряхиваясь и осторожно отступая от осколков. — Второй раз ничуть не приятнее, чем первый. Хотя теперь я сидела чуточку меньше, чем тогда. Спасибо, пацан.
— Я не пацан, — ответил Миша, — но пожалуйста.
Он настороженно смотрел на Рисс. Похоже, панический ужас, который возник в том лифте, созданном заклинанием, исчез. Может быть, потому что Миша сам выпустил Рисс, может быть, из-за того, что она разговаривала, а может, потому что нормальные крысы не светятся.
— Дубок, — ласково сказала Ксюша, — Дубочек, а ты нас выпустишь? Пожалуйста, ты же видишь, Миша справился со своими страхами.
— Теперь твоя очередь, — поддержала ее Кори.
— Угу, выпусти нас, — добавил Йори.
Сначала ничего не происходило, но вот раздался хруст, и в одной из стен появилась трещина. Она расширялась и расширялась. Вот уже показались напирающие на стену корни, полетели камни, а через дырки внутрь заглянуло солнце.
Когда Дубок выломал достаточное отверстие, чтобы дети и гремлины могли выйти, корни скрылись под землей, и все четверо ребят, а также Рисс, выбрались наружу.