Волшебный туман
Шрифт:
— Оставьте при себе свою дьявольскую болтовню. Хоть раз в жизни скажите, мистер Хокинс, правду. Что у вас на уме?
— Во-первых, жениться на тебе, во-вторых, доставить тебя в Лондон. А в-третьих, возвратиться в Клонмур, предпочтительно до того времени, пока он не превратится в руины без главы клана.
— Лондон? Причем здесь Лондон?
— Именно туда мы направляемся.
— Я не поеду. Хаммерсмит накажет жителей Клонмура.
—Нет, Кэтлин. Я ручаюсь за Хаммерсмита.
— У меня нет
Он твердо взял ее руку и подвел к сидениям в кормовой части корабля. Торговое судно скользнуло по глубоким водам бухты Голуэя с трюмами, переполненными награбленным в ирландских городах и крепостях добром.
— Кэтлин, ты должна прекратить возмущаться хотя бы на то время, пока не выслушаешь меня.
Она откинула назад спутанные волосы, к которым не притрагивалась расческа с того дня, как Весли захватил их рыболовецкое судно и обманом похитил ее.
— Я слушаю.
Кэтлин вгляделась в него с чувством, которое сама не понимала.
— Я прибыл в Ирландию с секретным поручением протектора Оливера Кромвеля.
Она впала в ярость, руки сжались в кулаки.
— Я знаю это! Ты, трусливый чужеземец, мне надо было…
Он сжал ее запястья.
— Мы договорились, что ты будешь слушать, помнишь?
Она отбросила его руки и свирепо посмотрела на него.
— В мою задачу входило найти вождя Фианны и доставить Кромвелю его голову.
Ужас охватил Кэтлин, но она не выдала своего потрясения.
— Понимаю, — холодно произнесла она.
— Нет, Кэтлин, ты не понимаешь…
— И вам захотелось развлечь себя, сделав меня своей женой, а потом остаться вдовцом.
— Конечно же, нет. Послушай. Кромвель хочет, чтобы ты прекратила набеги, и для этого он отправил меня. Если я не выполню поручение, он найдет другого убийцу, у которого не будет ни совести, ни жалости.
— А у вас и нет совести. Вы лгун, обманщик…
— Моя ложь спасет твою голову. Видишь ли, у меня есть клятвенное обязательство Кромвеля, что он не причинит вреда никому из членов моей семьи.
— У вас есть семья?
Он открыл рот, снова закрыл его и посмотрел на нее взглядом, в котором она увидела такую глубокую боль, которую не хотела бы видеть.
— Сомневаюсь, что есть, мистер Хокинс, — она выдавила из себя оскорбление. — Вы, наверно, выползли из-под какой-нибудь скалы.
Его взгляд изменился. «Нервничает?» — удивилась она.
— У меня хватило предусмотрительности оговорить в обязательстве всех членов моей семьи.
— А почему вы так боялись за свою собственную жизнь, что заставили этого дьявола поклясться в этом?
—Потому что был приговорен к смерти за свою папистскую деятельность. Государственный секретарь Кромвеля буквально снял меня с виселицы. — Он рассеянно дотронулся до шеи,
— Так вот как обстоят дела, — заключила она. — Кромвель обещал сохранить вам жизнь в обмен на мою. — Наконец она поняла его, но это не означало, что теперь он должен больше понравиться ей.
— Разве ты не понимаешь, Кэтлин? Наш брак это способ решить обе наши проблемы.
«И способ, — подумала она, — разбить все мои мечты, которые я лелеяла в своем сердце целых четыре года». Когда она представила, что Алонсо, придя за ней, обнаружит, что она замужем за англичанином, ей захотелось заплакать. Однако даже в таком состоянии она понимала гуманность плана Хокинса. Он мог просто убить ее, другой на его месте так бы и сделал.
— Предположим, я соглашусь на этот фарс, мистер Хокинс. Однако он ни к чему не приведет, потому что браки между англичанами и ирландцами объявлены вне закона.
— Титус Хаммерсмит тоже указал на это. Тем не менее, брак считается законным, если совершается в море. Интересная лазейка, не правда ли?
— Нелепо. Как вы можете надеяться, что замужество превратит меня в покорную жену англичанина…
— А кто говорит, что мне нужна покорная жена, Кэт?
—… и не даст возможности Кромвелю совершить свое злодеяние?
Весли взял ее за руки.
— Черт возьми, мне остается только верить в это.
Смущенная его настойчивостью, она отклонилась.
— А вы действительно надеетесь, что я перестану бороться с круглоголовыми?
— Кэтлин, ты слишком часто испытывала свою удачу. Ты бросала вызов судьбе и выигрывала. Но однажды этому придет конец, и тебя остановят силой, если ты не остановишься сама. Мы найдем более безопасный способ сопротивляться круглоголовым.
— Мы? Вы так говорите, будто собираетесь вернуться в Клонмур.
— На самом деле собираюсь.
— Зачем?
— Потому что больше не считаю Англию своей страной. Кромвелю не удалось сохранить мир. Он отнимает свободу у добропорядочных мужчин и женщин. Мы воюем с Италией, Нидерландами, а, возможно, уже и с Францией. Я сделал все возможное, чтобы помочь королю Карлу вернуться на престол, но это ни к чему не привело.
— А почему я должна заботиться о Карле Стюарте? Еще ни один английский монарх честно не обращался с Ирландией. Генрих VIII дал нам в правители своего внебрачного сына. Елизавета объявила нашу веру вне закона. Король Яков раздал наши земли своим подданным. Карл I забыл бы о нашем существовании, если бы не надо было сдирать с нас налоги. Почему же я должна ждать честности от нового короля?
— Может ли кто-нибудь принести вреда Ирландии больше, чем Кромвель?
Мучительная надежда проснулась в ней.