Волшебный витраж

Джонс Диана Уинн

Эйдан и Эндрю разом сорвали очки. Разглядеть дымный поток было трудно, но в нем проступали продолговатые низкие фигуры, мчавшиеся скачками, вроде собак, и прямые высокие фигуры – вроде людей. А вот с бегуном, за которым они гнались, все оказалось куда проще.

– Это же Гройль! – в ужасе проговорил Эйдан. – У него мой бумажник, вот они за ним и гонятся!

Помочь они ничем не могли. Гройль вместе с погоней стремительно удалялись. Эндрю медленно двинулся наверх, к Рольфу.

Ни Эндрю, ни Эйдан не могли отвести глаз от лугов у подножия холма. Гройль юлил, метался в стороны,

скакал через кусты, а дымный хвост погони дотошно, след в след, повторял его путь, даже если Гройль закладывал петли. Они смотрели, как Гройль заставил погоню описать восьмерку, и дымный хвост, не заметив этого маневра, бездумно пересек сам себя, а великан тем временем уже ринулся вверх по склону огромными пружинистыми скачками. Тут погоня, похоже, потеряла его. Так или иначе, когда Эндрю и Эйдан поравнялись с Рольфом, Гройль пропал из виду, однако поток погони тек к вершине холма прямо на них.

Когда дымный хвост врезался в линию границы, и Рольф, и Эндрю, и Эйдан застыли на месте. Видимо, пересечь границу погоне было не под силу, а вот Гройлю – да. Некоторое время дымные фигуры бесцельно метались и клубились. Потом из их гущи раздался чей-то крик. Пропел горн. И дымная толпа хлынула по склону прямо на Эндрю, Эйдана и Рольфа.

Эндрю поспешно потянул Эйдана, а Эйдан – Рольфа на тот склон холма, который был по их сторону границы. Там они стояли и смотрели, как погоня беззвучно струится мимо – злобные псы, огромные пантеры, Охранник в вязаной шапке, люди с оленьими головами, олени с человеческими лицами и целая толпа высоких тощих воинов в золотых шлемах, очень похожих на мистера Стока.

– Кажется, сбились со следа, – прошептал Эндрю. – С нашего тоже, – облегченно добавил он, когда охотники умчались вниз и скрылись из виду.

У Эндрю на миг возникло ощущение, что дикая охота почуяла Эйдана и нацелилась было на него, – но они вовремя спрятались за границу.

Они осторожно вернулись к линии границы и взобрались на плоскую травянистую вершину холма. Эйдана грызла совесть: не надо было отдавать Гройлю бумажник!

Но тут они миновали большой куст – и из-за него с хохотом высунулся Гройль.

– Вот веселье! – закричал он. – Сделался маленьким и твердым – и они меня потеряли!

– Тебе это правда нравится?! – нервно спросил Эйдан.

Гройль закивал косматой головой:

– Сто лет так не веселился! Привет, Рольф. Ты что, теперь ручной? – И он положил Рольфу на спину огромную ладонь.

На морде у Рольфа отразилась паника. У него подкосились все четыре лапы. Чтобы не упасть, он был вынужден перекинуться мальчиком, лежащим носом в траву.

– Дурак! – буркнул он.

Гройль улыбнулся.

– Всегда так, когда я на него руку кладу, – пояснил он. – Смехота!

– За ногу укушу, – посулил Рольф.

Гройль засмеялся, помахал Эндрю и Эйдану и снова умчался в луга.

– Уф! – сказал Рольф.

Пыхтение перешло в рык, и он снова стал псом.

– Они, наверное, давным-давно знакомы, – сказал Эндрю Эйдану. – И всю жизнь друг дружку дразнят.

Они двинулись дальше. За вершиной холма граница шла по широкой дуге. Наверное, чтобы уравновесить тот выступ возле усадьбы, решил

Эндрю. Здесь она очень сильно выходила за овал, который рассчитал Эндрю, поэтому в тот день они прошли только до половины дуги, а в деревню вернулись по проселку, параллельному дороге к Мелстон-Хаусу.

Вернувшись, они обнаружили, что миссис Сток снова приготовила запеканку из цветной капусты. Нет, она не собиралась так сразу спускать Эндрю с рук, что он женится на Стейси. Мистер Сток тоже успел побывать у них и оставил несколько связок отбракованной моркови: он прореживал грядки. Эндрю постановил считать это наградой. Но столько моркови им было все равно не съесть, поэтому они выложили ее на крышу дровяного сарая поверх вчерашнего угощения для Гройля. Эйдан очень волновался за великана и надеялся, что тот все-таки скоро придет и все съест.

Видимо, Гройль и в самом деле приходил. Наутро на крыше не было ни морковки, ни всего остального. «Вот хорошо! Да, Гройль нагулял аппетит!» – радовался Эйдан и с нетерпением ждал, когда можно будет снова разведывать границу. Но сегодня ожидалась Стейси, а оторваться от нее Эндрю был, похоже, не в силах.

Однако в конце концов они все же отправились в путь. И уже прошли половину подъездной дорожки, когда за ними выбежала Стейси:

– Стойте! Стойте! Идите посмотрите! Скорее!

К вящей досаде Рольфа, они вернулись. Рольф сел на щебенку и презрительно зевнул им вслед.

Стейси взялась разбирать третью коробку. Верхний слой в ней составлял остаток коллекции комиксов Эндрю пополам с сотнями сердитых записок, которые Джослин писал сам себе. Эндрю вытащил первую попавшуюся и прочитал: «О. Браун опять посягает на мой лес. Из чего он, интересно, делает эту свою колючую проволоку?» «Ага, – подумал Эндрю. – Значит, он не в первый раз так поступает». Между тем, когда Эндрю только вступал в права наследования, колючей проволоки не было и в помине. Хотелось бы знать, каким образом дед от нее избавился…

А ниже в коробке были только пухлые пыльные картонные папки. Эндрю взял у Стейси одну из них и робко открыл. Там были отчеты из инвестиционной компании. И эти отчеты в один голос уверяли Эндрю, что Джослин выгодно вложил много-много тысяч фунтов и эти фунты принесли ему такую уйму денег, что у Эндрю помутилось в голове.

– И примерно то же самое во всех папках, – сказала Стейси. – Эндрю, тут целое состояние. Ты про них знал?

– Нет, – ответил Эндрю. – Только про счет в банке.

– Хочется прямо стукнуть эту миссис Сток – выдумала тоже, запихнуть все в коробку! – высказалась Стейси. – А ты, Эй дан, взгляни, пожалуйста, вот на это. – И передала Эйдану другую папку, гораздо тоньше.

Эйдан, который до этого мялся рядом и скучал, посмотрел на этикетку. Там почерком Джослина значилось: «Слепой трастовый фонд на имя Эйдана Кейна. То немногое, что я могу сделать в свое оправдание после катастрофы с Мелани». А внутри лежали официальные бумаги, где говорилось, что десять лет назад Джослин Брендон отложил несколько тысяч фунтов, а на них наросло еще много тысяч фунтов процентов и забрать их можно будет, когда Эйдану исполнится восемнадцать. Это были деньги Эйдана.