Волшебство любви

Дарнелл Оливия

– Очень, - совершенно откровенно призналась Энн.

– Это хорошо, - задумчиво проронила Мэб и, подмигнув, неожиданно спросила:

– А ты не боишься меня?

– Ну что вы, конечно нет!

– Правильно, меня тебе нечего бояться, а вот их, - она указала длинным корявым пальцем на башню, - бойся!

– Кого их?
– удивленно переспросила Энн.

– Их, - уклончиво ответила Мэб, не желая, видимо, давать четких определений, - и никогда не ходи сюда одна!

Старушка все-таки немного тронулась

умом, подумала Энн и попыталась осторожно слезть с каменного сиденья, но Мэб, накрыв ее ладонь своей коричневой, морщинистой рукой, остановила девушку.

– Сиди и слушай! Это древняя башня Рианнон. Она стояла здесь с незапамятных времен и принадлежала роду Улф. Отсюда они нападали на проходящие мимо корабли и грабили их. Ночью в башне зажигался огонь, и бедные моряки, приняв ее за маяк, летели на свет, как мотыльки на огонь лампы. Мужчин убивали всех до единого. А с женщинами поступали так, что и говорить противно. Злой род, злой!
– Мэб в негодовании потрясла кулачками.
– Рианнон Улф вышла замуж за одного из Бентонов и принесла в их семью проклятие своего рода, которым их проклял Великий Бран.

– Мэб, извини, пожалуйста, - Энн решила воспользоваться возможностью получить информацию от знающего человека, - но не могла бы ты рассказать мне про это проклятие потом, а сейчас рассказать про проклятие первых жен Кестеллов?
– Последние слова Энн почему-то произнесла шепотом.

Мэб небрежно махнула рукой.

– Какое это проклятие?! Вот проклятие Бентонов - это проклятие!

– Мэб, милая, при чем здесь Бентоны? Ты же понимаешь, что именно меня интересует.

– Так я тебе про это рассказываю!
– Мэб возмущенно посмотрела на девушку и неожиданно запела пронзительным, дрожащим голосом:

– Здесь кровью все обагрено, ступени, стены, окна - все...

Энн непроизвольно подобрала ноги, а Мэб продолжала петь:

– Каменья кровью истекают и к мести праведной взывают! Но Брана мощная рука вас, негодяи, все ж нашла!
– Она перевела дух и пояснила:

– Однажды они напали на корабль Брана и нашли свою погибель! Но их башня стоит и тебе, первая миссис Кестелл, вход туда закрыт, помни - это твоя стеклянная башня!

– Что такое "стеклянная башня"?
– устало спросила Энн. Ее прекрасное настроение от всех этих зловещих рассказов испортилось, и ей захотелось поскорее вернуться в Эйвонкасл.

– Сама прочтешь в книжках, если захочешь, главное - запомни, что тебе сюда вход закрыт!
– Мэб сползла с камня и встала перед входом в башню, словно хотела заслонить его своим тщедушным телом.

– Хорошо.
– Энн согласно кивнула, но в то же время ей, как в сказке о Синей Бороде, страшно захотелось заглянуть в башню.
– А не одной, с кем-нибудь, мне можно зайти посмотреть?

– Лучше не надо, злой род, очень злой! Одно имечко Рианнон чего стоит!

– Кто такая Рианнон?
– скорее

из желания соблюсти приличия поинтересовалась Энн.

– Жена Пуйла, владыки того, - Мэб ткнула пальцем куда-то в землю, подземного мира. У вас, христиан, его называют адом, а они давали это имя своим дочерям.

– А ты разве язычница, Мэб?
– изумилась девушка.

– Называй как хочешь, меня по-всякому называют, - недовольно пробормотала старушка, - только делай, как тебе говорят.
– Она потянулась к висящему у нее на поясе большому холщовому мешку и начала копошиться в нем.
– Ты ведь любишь его?

– Кого его?
– смущенно переспросила Энн, прекрасно зная, о ком идет речь.

– Да, Брана, твоего Брайана, дурочка!
– рассердилась Мэб.
– Слушай и молчи! Вот, держи.
– Она наконец достала из мешка маленькую плоскую бутылочку замысловатой круглой формы.

Энн осторожно взяла необычный сосуд и посмотрела его на свет. В ярких солнечных лучах золотистая жидкость переливалась и сверкала как топаз.

– Живая вода?

– В каком-то смысле.
– Мэб лукаво усмехнулась и понизила голос:

– Сегодня вечером выпей половину, а половину отлей Брану, только не в чай, а в вино.

Как бы не так! Пить неизвестно что и неизвестно с какими микробами! Если только прокипятить.., и исключительно для того, чтобы сделать приятное бедной старушке, подумала Энн, кладя бутылочку в висящую на плече сумку.

– Я не бедная старушка! И не смей кипятить! закричала Мэб, пронзая ее глазами.

Господи, она читает мои мысли!
– испугалась Энн. Пока не отойду на безопасное расстояние, буду думать только о море и о погоде. Она протянула Мэб руку.

– До свидания, Мэб, было очень приятно повидаться, но я должна спешить в Эйвонкасл.

– До свидания, до свидания.
– Мэб крепко пожала протянутую руку и снова закопошилась в сумке.
– Не забудешь выпить?

– Ни в коем случае, - заверила Энн, усиленно сосредотачивая свои мысли на закате.
– Всего доброго, Мэб, до встречи!

Она быстро зашагала в сторону Эйвонкасла, надеясь добраться туда до темноты. Пройдя несколько ярдов, девушка оглянулась. Мэб копошилась у основания башни, разбрасывая какие-то коренья и что-то выкрикивала. Энн удалось разобрать что-то вроде:

– Злая, злая Рианнон! Шлешь напрасно черный сон, Мэб на страже - не сумеешь, а сама же околеешь!

Энн вспомнила "Балладу о первых женах" и улыбнулась. За несколько столетий в стихотворных традициях этого края мало что изменилось.

Брайан ждал Энн в библиотеке.

– А я была у стеклянной башни!
– жизнерадостно сообщила девушка.

– Где?
– изумленно переспросил Брайан.

– У стеклянной башни, где "злая, злая Рианнон" шлет людям черный-черный сон!

– Бедная девочка, ты, наверное, заболела!