Воля богов!
Шрифт:
Но Арес не тронул ранившего его врага. Хотя Афина хорошо замаскировалась от взоров смертных, бог войны сумел её разглядеть. Одним прыжком он оказался позади Диомеда, подхватил дочку Зевса за талию, не обращая внимания на её визг и протесты, взвалил на плечо и, вскочив на свою колесницу, поскакал прочь.
Зевс уже заканчивал ужин, когда под окнами его дворца послышался барабанный бой, заглушаемый отчаянными криками: "Поставь меня! Убери руки! Не смей ко мне прикасаться, скотина!"
Выйдя на крыльцо, громовержец увидел Ареса, державшего на плече яростно визжавшую и лупившую изо всех сил коленками и кулачками по его кирасе Афину. Доспехи бога были покорёжены, по ногам голубыми струйками стекала кровь.
– - В чём дело,
– спросил Зевс.
– - Папа, поговори с этой барышней, - ответил тот, поставив Афину на землю.
Снова почувствовав почву под ногами, богиня войны закачалась и замахала руками, чтобы удержать равновесие. Ей это сравнительно быстро удалось.
– - В чём дело, Афина?
– спросил Зевс.
– - А чего ты меня спрашиваешь?! Его спроси! Я участвовала в битве. Я помогала самому отважному, самому мужественному, самому могучему из всех земново... Земнородных.
Близкий удар грома заставил Афину втянуть голову в плечи.
– - А ну, дыхни!
– потребовал Зевс.
– - Это ещё зачем?
– пробормотала Афина.
– - Сама знаешь, зачем!
– - Папа!
– взвизгнула Афина.
– Это тиранство! Я богиня мудрости! Могу я раз в жизни...
– - Можешь, - буркнул Зевс.
– Арес, отведи богиню мудрости домой - пусть проспится.
– - Не имеете права! Я совершеннолетняя!
– - Совершеннолетняя она, - проворчал Зевс.
– Совершеннолетняя будешь когда замуж выйдешь, а пока я за тебя отвечаю.
Гектор и Андромаха
Итак, боги покинули поле битвы, но бой продолжался и без них.
Греки вошли в раж, и сражение всё больше оборачивалось в их пользу. Опьянённый успехом Агамемнон приказал не брать пленных и не прекращать бой до тех пор, пока троянцы не будут убиты все до последнего. Он сам добивал раненных врагов, подавая пример остальным грекам.
Нестор распорядился не брать и трофеи, поскольку раздевание трупов замедляло продвижение вперёд, и всё больше бойцов, оставляя поле боя, убегали в лагерь, чтобы унести собранные доспехи.
Без помощи Ареса троянцы отступали по всему фронту, хотя Афина грекам уже не помогала, а оставленный ей Диомед больше не свирепствовал. Свирепства и бессистемная рубка вообще были не в характере Диомеда. Он любил воевать спокойно, без спешки, как это вообще характерно не только для героев древности, но и для их далёких потомков. Изящные поединки, проводимые за приятной беседой по всем правилам фехтовального искусства известны нам не только из старинного эпоса, но и из более поздних романов.
Вот и сейчас Диомед, не торопясь, катался по полю брани в поисках достойных соперников и интересных собеседников. Первые встретившиеся ему троянцы показали себя неудачными партнёрами, после нескольких ударов предпочтя общение с Аидом беседе с благородным Диомедом.
Наконец, он встретил противника, который не только мастерски отбил его удары, но даже и сам произвёл несколько довольно опасных выпадов. Бой с ним обещал быть долгим и интересным, и Диомед приступил к беседе.
"Не будет ли нескромным с моей стороны, сударь, спросить, с кем я имею честь скрестить копья?
– начал он.
– Кажется, нам ещё не доводилось встречаться, но, судя по вашему умению владеть оружием, вы положительно выделяетесь из общей массы невежд и дилетантов, которые воображают, что, взяв в руки копьё, они уже становятся героями. К сожалению, вынужден вас предупредить, что, вступив в бой со мною, вы сделали неудачный выбор. Я приношу несчастье. Многие благородные воины, с которыми мне сегодня довелось встретиться, получили травмы несовместимые с жизнью". Сказав это, Диомед вспомнил события сегодняшнего дня и внутри у него похолодело. Он действительно доставил Аиду немало клиентов, но ведь дело этим не ограничилось. Чтобы как-то оправдаться, хотя бы перед самим собой, он поспешно добавил: "Впрочем, сударь, если вы бог, то лучше сразу это скажите - я уважительно отношусь
"Простите, уважаемый Диомед Тидеевич, что сам первый не представился, - галантно ответил его противник, ловко уклоняясь от удара.
– Нынешний бой порождает такую суету, что невольно забываешь о приличиях и хороших манерах. К тому же мне показалось, что мои имя и происхождение не должны вас заинтересовать, ибо все мы суть несчётные листья, коие ветер, срывая с ветвей деревьев, несёт по необъятной земле, и которые неизменно с каждой весной сменяются новой зеленью, не ведающей о том, что произрастало на этих ветвях прежде. Впрочем, если вы это действительно хотите знать, то я охотно расскажу вам о себе.
Мой род происходит от небезызвестного царя Сизифа Эоловича, оставившего своей хитростью глубокий след в памяти как смертных, так и богов. Сына его звали Главком, красоту, доблесть и изысканные манеры которого унаследовал его сын Беллерофонт.
На его долю выпало немало трудных испытаний, но началось всё с незатейливой интрижки, какие, увы, часто случаются в наше время. Жена его покровителя стала склонять его к предосудительной связи, надеюсь, вы понимаете, о чём я. Он же, будучи порядочным человеком, прямо сказал ей, что отношения такого рода между ним и женой его друга невозможны, чем вызвал её гнев, и она оклеветала его перед мужем, утверждая, что он своими грубыми действиями понуждал её к супружеской неверности. Разгневанный муж однако не решился сам причинить вред Беллерофонту и отослал его к своему родственнику - ликийскому царю, поручив передать письмо, содержащее просьбу придать смерти того, кто это письмо доставит.
Когда он прибыл на место, ликийский царь, в соответствии с обычаем того времени, девять дней угощал его, прежде чем приступить к разговору о делах. Когда же на десятый день он прочёл привезённое Беллерофонтом письмо, то немедленно послал своего гостя сражаться с Химерой - чудовищем, порождённым самими богами. Рассказывают, что у неё была голова льва, тело козы и змеиный хвост. Победить её представлялось невозможным, но Афина, благосклонно относившаяся к Беллерофонту, дала ему Пегаса - крылатого коня, который обычно катает поэтов в парке на горе Парнас, но также вполне пригоден и для боевого использования. После победы над Химерой царь послал его воевать с солимами, но и из этой ужасной битвы он вышел победителем. Впоследствии он победил амазонок, и царь послал своих храбрейших подданных, чтобы они из засады убили Беллерофонта, но никто из них не вернулся домой живым. Поражённый силой, доблестью и благородными манерами Беллерофонта, царь тогда отдал ему в жёны свою дочь и полцарства в придачу. От этого брака родились два сына и дочь Лаодамия, которая, будучи доброй знакомой Зевса, родила ему Сарпедона, получившего в сегодняшнем бою столь неудачное ранение в ногу.
Сам же Беллерофонт под старость, к сожалению, совершенно выжил из ума и умер в безвестности, оставленный богами и родными.
Мой же отец Гипполох - один из сыновей Беллерофонта, отправляя меня сюда, велел не посрамить наш славный род и в боях прославить моё имя".
Диомед воткнул копьё в землю и обнял своего противника.
"Главк!
– закричал он.
– Что ж ты сразу, подлец, не сказал, что ты сын Гипполоха?! Ведь наши родители домами дружили! Твой дед Беллерофонт как-то двадцать дней у моего деда гостил. Он нам тогда подарил замечательный золотой кубок, который у меня сейчас, к сожалению, не с собой. Вот так и стоит иной раз сходить на войну, чтобы встретить друзей семьи. Жаль, что обстоятельства сейчас не позволяют, а то б сели, поговорили, пропустили б по чарочке-другой".