Воля богов!
Шрифт:
– - Афина!
– сказала царица богов, - Неужели мы позволим Гектору перебить сегодня всех греков?
Богиня войны подняла на неё полные слёз глаза и срывающимся голосом ответила:
– - Это не Гектор, это всё мой папа. Он меня ненавидит. А я для него жизни не щадила, всё для него делала. Он меня заставил помогать этому недоумку Гераклу. Я ему помогала-помогала, а он на Гебе женился. Да мне всё равно, на ком он женился! Пусть женится на ком хочет!!! Но почему именно на Гебе?! Она же такая дура!
Гера хладнокровно выслушала эту печальную тираду
– - Там, на улице кони ждут. Убьём Гектора - Зевс ничего не успеет сделать.
– - Да-да, конечно, - пробормотала Афина, глотая сопли.
– Иди, я сейчас выйду.
Когда Гера ушла, она поспешно сбросила платье с цветочками и облачилась в доспехи.
Для богов расстояние от Олимпа до Трои было совсем незначительным, они вполне могли преодолеть его пешком, Афина всегда так и делала, но царицы, как известно, пешком не ходят, и Гера, решившись самостоятельно вмешаться в ход битвы, отправилась в бой на колеснице.
Афина стегнула коней, и они помчались по небу, выбивая копытами хлопья тумана из облаков. Впереди уже замаячили башни Трои, когда богини увидели стоящую на обочине облака с вытянутой рукой фигуру. Это был Гермес.
– - Проскакать мимо?
– спросила Афина.
– - Останови. Узнаем, что ему надо.
Колесница резко остановилась. Гермес облокотился на её бортик и игривым тоном сказал:
– - Привет девчонки! До Тартара не подбросите? Вы же, как я понимаю, именно туда намылились.
"Спалились!" - сквозь зубы прошипела Афина.
– - Ага!
– Гермес кивнул.
– Кстати, Кроныч велел вам передать, чтобы вы коней не очень-то гнали. В Тартаре вовсе не так весело, как вы, очевидно, себе вообразили.
– - Нам не по пути!
– резко ответила царица богов.
– Сам отправляйся в Тартар! Пешком!
– - Да мне не к спеху, девчонки!
– весело ответил Гермес.
Он подпрыгнул, захлопал крыльями на сандалиях и, изобразив в воздухе антраша, исчез. Колесница развернулась, и унылые богини отправились домой.
А Гермес соскользнул с облака обратно на Гаргар и уселся, скрестив ноги, у походного трона Зевса.
– - Ну как?
– спросил, не поворачивая головы, громовержец.
– - Передал. Поехали обратно.
Зевс вздохнул.
– - Мало она у меня ремня в своё время получала. Ох, мало!
– - Кто?
– - Афина, конечно, не Гера же. Гера всегда такая была, её не переделаешь, а Афину я распустил. Взрослая она родилась, то есть вроде бы поздно уже воспитывать.
Когда солнце закатилось, Зевс с Гермесом вернулись на Олимп. Первое, что они увидели - сидящие на ступенях дворца Зевса его жена и дочь. Обе выглядели так, что художник мог бы с них писать аллегорию мрачности.
– - Что пригорюнились?
– спросил их громовержец.
– Вам радоваться надо. Ведь если бы вы сегодня помогли грекам, то обратно на Олимп уже бы не вернулись.
Афина отвернулась и промолчала, ответила Гера:
– - Что ты нам это рассказываешь? Я ли тебя не знаю? Мы не собирались воевать - мы только хотели спасти хоть кого-нибудь из греков, которые
– - Гибли, - кивнул Зевс.
– Целый день гибли. И завтра можешь посмотреть, как они целый день будут гибнуть. И ничем ты им не поможешь, потому что я так решил. И нечего так на меня глазами сверкать. Ты хоть иссверкайся вся, хоть до Тартара от злости дойди - ничего ты этим не изменишь, и никакого впечатления на меня не произведёшь.
День закончился поражением греков. Троянцы загнали их за ров и стены, защищавшие лагерь. Гектор распорядился не возвращаться на ночь в город, а оставаться на месте и жечь огни, следя, чтобы греки ночью не спустили на воду корабли и не сбежали домой.
Гектор был, конечно, выдающийся воин. Но не стратег. Из него получился бы плохой царь. Если бы он отбросил эмоции и возбуждение, охватившее его в успешной битве, то понял бы, что надо не мешать грекам уплыть, а наоборот помочь им спустить корабли на воду, оттолкнуть их от берега и помахать вслед платочком. Ведь троянцам было важно спасти свою землю от нашествия, а не уничтожить всех врагов.
Но Гектор этого не понимал. Ослеплённый удачей, которую ему принесла поддержка Зевса, он вообразил, что теперь с помощью громовержца достигнет всего, чего пожелает. Он думал, что Зевс помогает ему потому, что троянцы много молились, приносили богатые жертвы, потому, что они благочестивы, а их дело правое. Он думал, что теперь Зевс должен помогать ему и дальше. Обычное заблуждение смертных. Единственное, что они могут знать о богах, это то, что боги никому из них ничего не должны.
Гектор не знал ни о сложном многоходовом плане громовержца, ни о его разговоре с Фетидой, ни о его взаимоотношениях с женой и дочкой. Не зная этого, видя только, что Зевс помогал Трое один день, Гектор всё же думал, что может предсказать действия властелина богов завтра или послезавтра. Безумец сам вынес себе приговор.
Никогда нельзя полагаться на милость сильных мира сего. Мы для них слишком мало значим - их не интересуют наши планы, а их планы нам неизвестны.
Делегация
Вопреки обычаю, Агамемнон созвал совещание штаба тихо, почти секретно. Глашатаи не бегали по лагерю, громко сообщая всем о предстоящем собрании, а подходили к каждому члену военного совета и тихо приглашали к командиру.
События прошедшего дня лишили душевного равновесия даже самых мужественных героев. Все были мрачны, но хуже всех выглядел Агамемнон. Не сдерживая слёз, он говорил:
– - Друзья мои! Я предан! Меня опять обманул этот старый хрыч, имя которого я тут даже не хочу называть. Он посылал мне знамения и вещие сны, обнадёживал, обещал, и что теперь? Не знаю уж, какую жертву Гектор с Приамом ему принесли, но теперь этот гад помогает троянцам, а нам только и остаётся, что бежать отсюда, надеясь лишь на то, чтобы сохранить свои жизни. Надо уходить. Нам Трою не взять.
Воцарилась гнетущая тишина. Некоторое время ораторский жезл пролежал без внимания. Наконец его взял Диомед.