Воплощение
Шрифт:
Юти спрыгнула с внушительной высоты, но в отличие от падения из окна в Конструкте не ушиблась. Теперь под ногами у нее была мягкая земля, да и сгруппировалась девочка намного удачнее, после короткого переката оказавшись сразу же на ногах.
— Отпустите ему передние лапы, — крикнула она сиел, даже не оборачиваясь.
— Так нам будет тяжелее его удерживать, — проорал в ответ кто-то.
— Так постарайтесь, — процедила Юти сквозь зубы.
Девочка передвигалась боком, не сводя взгляда с хищных вертикальных зрачков, подобно игривому гарцующему пони. Вот только Одаренная была
Юти не видела, что происходит позади ее. По обрывкам фраз и ругани на северном, оставалось лишь догадываться о том, что у Сигура и прочих вальтагцев расходились взгляды на ход поединка. И Аншара ведает, почему же Горбоносый одержал верх, однако созданные цепи на передних лапах исчезли почти одновременно.
Первым желанием дракона было удрать подальше. Чудовище не являлось воином и не знало, что прерывать начатый поединок считалось признаком дурного тона. К слову, дракон никакой схватки и не начинал. Подумаешь, клацнул разок своей огромной пастью, да и только.
Сила бушевала позади Юти, будто там разгорался бушующий пожар, способный уничтожить все на своем пути. Поднявшийся от крыльев ветер трепал волосы и одежду Одаренной, едва не заставив ее отступить на несколько шагов. И все же сиел справились. Дракон последний раз тщетно попытался удрать в небесную лазурь, однако цепи на задних лапах еще крепко приковывали его к земле.
Тогда разъяренное и раздосадованное чудовище обратило весь свой гнев на крохотную букашку, которая и не думала убираться прочь с его пути. Передние лапы вздымали землю, пасть опустилсь почти до самой травы и теперь злобно щелкала короткими выпадами. И все более дракон напоминал не грозное создание времен Сердинака, а огромную ящерицу.
Сиел позади, все еще державшие чудовище за задние лапы, с диковинных ругательств на северном наречии перешли на имперский язык, уже известный Юти. К слову, именно ее они и касались. Юти знала, что люди, доведенные до отчаяния, часто проявляют себя с самой темной стороны, потому не обращала внимания и не обижалась. Она даже поймала себя на мысли, что вовсе не помнит, когда в последний раз обижалась.
Просто знала, торопиться нельзя. Дракон — отображение своего создателя и заложенных в него установок. А сиел, судя по всему, имел не самое большое понимание в воинском искусстве. Он знал, что если на тебя нападают, то стоит защищаться. Если противник отступает, необходимо контратаковать.
Потому с каждым мгновением выпады чудовища становились все более опаснее для крохотной букашки, но вместе с тем и бесшабашнее. Как нельзя нанести сильный удар, прижав к телу щит и не крутанувшись всем корпусом, так невозможно убить опытного противника осторожным атаками.
И в очередной раз вытянув шею, дракон сорвал острыми зубами лишь верхушку травы, ощутив ее горький вкус. Тяжелый смрад дыхания чудовища слегка коснулся девочки, которая с ловкостью куницы прошмыгнула под пастью и с криком, освобождающим ярость и силу удара, скользнула мечом по горлу чудовища.
Теплая кровь мощным
Додумать Юти не успела, ибо произошло нечто еще более странное чем появление дракона — его исчезновение. Громадное чудовище не умерло, не забилось в бешеных конвульсиях, а попросту мгновенно растворилось в воздухе. Вот оно было и тут же истаяло, как нечто недостойное существования. Все произошло так скоро и внезапно, что заставило на мгновение девочку оцепенеть.
Одаренная протерла глаза, взглянула на чистый, словно его только что вытащили из ножен, меч и поняла еще кое-что, крови чудовища тоже не было. Все исчезло, как наваждение, дурной сон. Единственными доказательствами существования дракона остались лишь растерзанные туши овец, лежащие теперь там, где недавно было чрево ужасного создания.
— Я же говорил, надо разрушить структуру, — подошел к ней Горбоносый и позволил неслыханную вольность, похлопал Юти по плечу.
Впрочем, Одаренная не стала заострять на подобном лишнего внимания, все еще отходя от произошедшего.
— В этот раз мы справились одним только чудом, — приблизился тот самый волшебник, который говорил больше других.
— У этого чуда есть имя, — улыбнулся Горбоносый.
Теперь, когда опасность миновала, Сигур преобразился. В глазах заплясали веселые огоньки, морщины более не разрезали лицо острыми линиями, а собрались вокруг глаз и рта, превращая сиел из озабоченного предводителя Вальтага в добродушного дядьку.
— Так как тебя зовут, прекрасная дева? — спросил сиел.
— Пелир Ютинель Керис Райдарская, — без долгих раздумий ответила Одаренная, которая начинала привыкать гордиться своим именем.
— Первый раз встречаю южанку по крови, в чьих жилах живет дух настоящей северянки. Я Сигур Синезубый, это Надар Граан Дерт Арайн, он тоже южанин, Ригги Безумец, Гарлаш Варратан…
Горбоносый по очереди представил Юти всех сиел, которые подходили к Одаренной с самым изможденным видом. Но вместе с этим каждый из суровых сиел счастливо улыбался, будто им удалось пережить чудовищное кораблекрушение и выбраться на берег. Будто и не они совсем недавно костерили Одаренную самыми последними словами. Юти кивнула каждому, а после убрала меч в ножны.
— Почему Синезубый? — спросила Одаренная. — Твои зубы крепкие, а когда ты говоришь, то не хочется отвернуться от смрада.
— В детстве я очень любил чернику. Оттого всегда ходил с синими зубами, — улыбнулся Сигур, демонстрируя несправедливость своего прозвища. — Теперь терпеть ее не могу, но меня все равно зовут Синезубый.
— В твоем отряде люди со всей Империи, если судить по именам.
— В Вальтаг пускают каждого сиел, у кого нет дома и кто нуждается в помощи, — ответил Горбоносый. — Так мы становимся сильнее. И раз уже зашел разговор, позволь пригласить тебя, великая воительница и твоего спутника в наши владения.